Любовь с видом на Арарат - страница 3

Мира точно знала что ему не больше, она помнила, что они ходили в один класс, но точно не помнила, когда у него день рождения.

– Кручу – верчу запутать хочу, кручу – верчу запутать хочу… – повторяла она как зачарованная.

– Ерунда всё! Пустая трата времени! И зачем только ведусь на это! – сказала она и повела мышку нажать крестик, для закрытия страницы.

"Поиск завершён! Артур Туманян 25 лет" – высветилось сообщение на экране.

– Не может быть! Артур! Как же ты повзрослел! Хотя… Я тоже не маленькая девочка. – заметила Мира. – Господи! Вот родители обрадуются, когда я им расскажу о том, что нашла Артура Туманяна! – радостно приговаривала она себе под нос.

      Владимир старался жить настоящим, но тени прошлого не отпускали его. Армения осталась в его сердце как место, где счастье и горе переплелись в один момент. Он помнил, как его дочь смеялась, играя с соседскими детьми, и как этот смех внезапно сменился на тишину, когда всё изменилось. Да и ему было тяжело вспоминать, как он хоронил соседей, соседских детей, с которыми ещё вчера ходила в садик и школу их дочь, друзей и просто хороших людей. Каждый день, каждый час, каждую минуту радость от крика: "Живой", сменялась криком: "Мёртвый". С каждым днём надежды было всё меньше найти под завалами живых людей.

      Наталья чувствовала перемены в муже. Она знала, что он переживает все то тяжёлое, что он увидел в те месяцы, но не хотела поднимать эту тему. Они оба старались создать новую жизнь в Москве, но воспоминания о Ленинакане были как призраки – они появлялись в самые неожиданные моменты. Иногда Владимир ловил себя на мысли о том, как бы он хотел рассказать дочери о том месте, где прошло его детство и юность. Но страх перед её реакцией и желание защитить её от боли заставляли его замыкаться. Каждый вечер они собирались за столом, и Владимир старался говорить о простых вещах: о школе, о друзьях, о планах на будущее. Но внутри него всё ещё жила та боль – жизни в Ленинакане. Он знал, что однажды ему придётся рассказать дочери правду о том дне, который изменил их жизни навсегда. Но пока он надеялся, что время поможет залечить раны и даст возможность начать всё заново – без страха и без боли, но годы шли, а страх повторения того ужаса остался в душе. Он даже Наталье ничего не говорил, да и его любимая жена не спрашивала, это было прошлое, и та жизнь была "до Москвы" в прошлом.

– Так… И что я напишу: "Добрый день, я Мира!"? Нет, "Как дела?"? Нет! Опять не то! "Узнал?" Господи, что несу?! Может, просто "Помнишь меня?" – сидела, рассуждала Мира, качаясь на кресле и теребя карандаш в руке.

Привет!

Прошло тридцать минут, в компьютере спиликал звук.

Барев!

Артур! Я Мира Петрова, твоя соседка в Ленинакане, помнишь меня? Мы в детстве с тобой ходили в школу вместе…

Мира? Да, конечно! Ты же моя подруга детства! Как я могу тебя забыть! Сколько лет, сколько зим! Благодаря вашей семье и русской школе я хорошо знаю русский язык, конечно помню! Как мама?! Как папа, где вы сейчас живете?!

Мира не верила своим глазам, посмотрев на фото на странице Артура.Знакомые улочки, которые она думала, никогда уже не увидит. Вот он с мамой на площади Варданац; Мира помнила, как ходила с родителями на эту площадь на праздники с детскими шариками и сладкой ватой. Вот он с братом и мамой у черной крепости, стоят в обнимку: два повзрослевших красивых сына обнимают мать, маленькую Малеку. Все его фото она смотрела с большим интересом: дома из красного, розового и черного туфа, которые восстановили после разрушительного землетрясения, и всё это возвращало её в детские воспоминания. В ушах слышался отдалённый армянский язык – тот самый грубоватый, но такой родной из детства. Она понимала его в детстве хорошо и даже говорила, но потом просто забыла. Однако если слышала на улице армянскую речь, ни с чем не могла её спутать.