– Не знаю, мы на эту тему не говорили, и так ясно – буду учиться – диплом всё равно нужен.
– И что мы должны завтра делать? – спросила бабушка.
– Бабуля… печь пироги, наверное, или блины – вам же лучше знать, как встречают зятя.
– В наше время, милая, зятем не так становились – по-другому это было, родители сначала должны были вести переговоры.
– Мария Ильинична болеет – сломала ногу, ты, мама, видела её вчера. Ваня сказал, что будет лучше, если вы придёте, он скажет завтра – когда.
– Не знаю, что и делать? – ошарашила и всё, – проговорила сердито бабушка. Дед встал с кресла, громко сказал:
– Что, что делать?! Спать пойдём, понимать ночью будем, а осознаем завтра.
Дед не ошибся, осознание наступило утром, когда Лена ещё спала. Мать приехала с работы в 10 часов утра, вместе с бабушкой вошла в комнату, нарочно громко хлопнула дверью, чтобы дочь проснулась. Они сели напротив её кровати на диван и стали молча смотреть на Лену.
– Что случилось, мама, почему ты не на работе?
– Лена, ты знала, что Иван Сергеевич женат и его жена ждёт ребёнка? – спросила мать очень спокойно.
– О чём ты? Этого не может быть! Так не бывает! – Она села на кровать, обхватила подушку руками, прижала к себе. – Это неправда!
– Сегодня утром Ира рассказала, что вчера они отмечали у Олега Петровича годовщину знакомства с его женой, и приехала Аня – жена Ивана Сергеевича. Оказывается, он скрывал, что женат, или не успел ещё всем объявить. Она была одна, а у него в этот момент были срочные дела… Иван Сергеевич, наверное, ещё раз женился в этот время? – Из глаз Лены градом текли слёзы, она тупо смотрела в угол комнаты.
– Я знала, я говорила, что так не бывает, как во сне, как в сказке, но не так же жестоко! Я хочу побыть одна, прошу…
– Ну, вот, настроила себе воздушных замков, посадила туда с детства принцев, а они там выросли и выходят оттуда… Чудищами – Юдищами. Так это тот, что в твоём дневнике фотокарточкой прилепленным сидел?
– Бабуля, я очень прошу тебя, уйди!
– Я-то уйду, ты только в себя не уйди. Вставай, давай, одевайся и звони ему, что пирогов и блинов не будет.
– Бабуля!!! – Закричала Лена.
– Что, бабуля-то, – вертихвостка! Пошли, мать, пусть теперь мокроту разводит!
Когда они вышли, она уже тихо сказала:
– Смотреть за ней надо. Пусть лучше на нас сердится. Я-то теперь поняла, кто это. Его она так сильно любила, по-книжному – молилась на него: поставит карточку на стол и смотрит, смотрит. Вот, беда-то, а!.. Отпросись с работы, будь дома, не давай ей замыкаться в себе. Сильно будет переживать, не к чему ей – в этом-то возрасте; взрослому такое не под силу пережить. Надо, чтобы она начала с ним общаться, скажи ей, чтобы позвонила ему и сказала, чтобы он вечером не приходил. Я её ругать буду, а ты жалей. Вот кобел, а! А ещё из интеллигентной семьи, образованный.
– Знаешь, мне что-то не вериться. Но, не может такого быть! Или не хочу верить… парень-то такой хороший на вид, красивый. За Ленкой увивался на вечере. Пусть поплачет немного, да пойду к ней.
Когда мать вошла к Лене, то она сквозь слёзы проговорила.
– Мне надо позвонить ему, дай, пожалуйста, телефон. Мама, но ты же видела его. Не мог он так, не мог!
– Позвонить – это очень правильно. Но, надо уважать себя. Скажи ему, что вечер отменяется, скажи: родители не хотят, придумай что-нибудь. И успокойся.
– Да, ты права, да, да. – В дверь заглянула бабушка, прокричала:
