– Поднимай её, пусть идёт мыться и чай пить, распустила нюни. Пироги, блины ему, кобель!
– Бабуля! Прошу тебя!
– Что, бабуля!? Бабуля большую жизнь прожила, сколько таких случаев, слава Богу, мимо пролетало, и ничего все живы и здоровы.
Лена, зашла в ванную комнату, долго мылась в душе. Появилась с полотенцем на голове, с красными глазами и распухшим носом, набрала номер телефона, спросила:
– Ивана Сергеевича можно? – положила трубку, сказала: – его нет дома, он в школе. – Лена села за обеденный стол, бабушка налила ей чай, проговорила:
– Ну, нет, нет… придёт домой, куда денется!? Ешь, давай и готовиться надо. Мать сама с тобой поедет, сдавать документы в институт.
– Бабуля, я что маленькая?
– Большая, уже большая, выросла за одну ночь. Слёзы снова брызнули из Лениных глаз, она выскочила из-за стола, убежала в свою комнату. Раздался телефонный звонок, бабушка взяла трубку, сказала:
– Можно… – замахала рукой, показывая на Ленину комнату. Мать позвала Лену.
– Да, звонила Вам, Иван Сергеевич. Я плачу? Нет, что Вы! Ничего совершенно. Я хотела сказать Вам, что вечера сегодня не будет… – у нас дома. Родители заняты, извините, пожалуйста. Он положил трубку, сказал, что сейчас приедет, – проговорила Лена, смотря на телефон.
– Ну, нахал! – проворчала бабушка. – Лена плача ушла в свою комнату.
– Что делать будем? – спросила мать.
– Что, что… дадим разобраться самим, а там видно будет.
Бабушка открыла дверь Ивану, глазами показала на Ленину комнату.
Лена лежала на кровати вниз лицом. Он сел рядом с ней, погладил по голове, сказал:
– Знаешь, мне вчера сказали, что у меня будет ребёнок, я догадываюсь, и тебе сообщили эту новость. Хорошо работает радио. – Он попытался повернуть её лицо к себе, – посмотри в глаза и скажи: мне надо было тебя обманывать? Я же сказал, что не подхожу на роль выдуманного принца, я обыкновенный грешный человек – мужик, наконец. Мне 23 года и я жил своей жизнью, к сожалению, без тебя. Аня была моей подругой.
– Женой, – сказала, сквозь слёзы Лена.
– Нет, не женой, подругой! Показать паспорт?!
– Разве это главное. Мне ведь тоже ещё долго до печати.
– Лена, Лена, Леночка, вот и рухнул твой воздушный замок от первого
камешка – жизнь… она другая. Вместе с ним разлетелась твоя пылкая девичья любовь. Жаль. Очень жаль, – сказал он, направляясь к двери. – Извини, я взрослее тебя, и мне надо было это предвидеть, но… потерял голову. Очень плохо всё. Хочешь, верь, хочешь, не верь… да, теперь это, наверное, не имеет значения, но я люблю тебя… очень. Пусть пройдёт время, и ты это поймёшь. Иван вышел из комнаты Лены, посмотрел на мать, бабушку и деда, сидящих в один ряд на диване и смотрящих на него, как на врача, вышедшего от тяжело больного человека.
– Извините, что из-за меня у вас такие неприятности, но хочу вам сказать: я не женатый и никогда не был… Подруга у меня была – это верно. А с ребёнком – беременностью… надо разобраться, что-то не клеится по срокам. Леночку, я вашу очень люблю и никогда не брошу, и не обижу. Главное, чтобы она ко мне отнеслась, как к обыкновенному человеку, а не как к выдуманному герою. Если верить романам, то девочки – фантазёрки, редко остаются с ними. Извините, до свидания. – Когда за ним закрылась дверь, мать и бабушка, встали с дивана и быстро пошли в комнату Лены. Она сидела на кровати, лохматая, заплаканная и улыбалась.
– Ой, дурак! Сам начитался романов. Да, я его ещё больше люблю, чем любила в детстве, – она перестала улыбаться, серьезно сказала, – или совсем
