Потянулись годы скитаний и мытарств, поиски новой Жрицы. Лютый искал и находил способных к ведовству девочек. Брал их у родителей, те отдавали детей без звука, зная, что таков древний обычай. Не отдашь требу– остановится жизнь в деревне, беда будет, вымрут все.
Да, только девочки оказались не подходящими, не способными принять знания и занять место Жрицы. Одно слова –не те. Многие умирали не выдерживая скитаний с Лютым, кого– то он бросал сам в первых попавшихся деревнях, понимая, что толку не будет. Он шел своим путем и искал, искал, ту единственную, что станет ведьмой, понимая, как только найдет, сможет передохнуть, а дальше будь, что будет.
Глава 4
– Милана, Милана, да подожди же, окаянная. Давай домой! Мы с тобой, далеко зашли, уже и деревни не видно, скоро темнеть начнет.
– Что ты Петр! Пойдем еще чуток, я тебе сейчас волшебную поляну покажу, пойдем, там и Леший живет добрый.
– Милана, стой. Все! Идем назад.
Дети замерли, споря и переругиваясь, как раз возле поляны, на которой остановился передохнуть Лютый. Ведун осторожно выглянул из-за деревьев, боясь испугать малявок, лишние крики ему сейчас ни к чему. Девочка, раскрасневшаяся от спора с мальчонкой, обернулась в его сторону. Сердце Лютого защемило. Бездонные, синие глаза, которые невозможно спутать. Нашел. Новая Жрица, Темного – девочка Милана.
Лютый стал потихоньку отступать назад в лес. Пока не время. Все должно свершиться по закону, девочку должны отдать родители добровольно. Отойдя подальше, опустился на снег, лицо горело огнем, шумело в ушах. Неужели скитаниям пришел конец, и можно остановиться? Эти глаза, единственные на всем белом свете, не забыть их никому кто увидит.
Когда дети вернулись в деревню, был уже поздний вечер, и их ждал хороший нагоняй. Петр понуро тащился за Миланой, девочка же, наоборот, почти бежала, что– то напугало ее сегодня в лесу, первый раз в жизни, ей не хотелось задержаться, а хотелось бежать бегом, изо всех сил, чем дальше, тем лучше.
Страшно до жути страшно, лес был злым и чужим. Не пришел дядька Леший, все было мертвое, неживое и поляна эта странная, и какая-то темная фигура за деревом. Правильно мамка говорила, нельзя зимой в лес, никак нельзя. Зачем она ослушалась и Петра с собой потащила. Чуяло детское сердечко, что беда на пороге стоит, и она сама ее накликала. Петр не заметил, а она хорошо разглядела бородатого мужика, что на миг появился из– за дерева и исчез. Скорее домой, там мамка уже должно быть заждалась. Наскоро распрощавшись с Петром, девочка заспешила к дому.
Мать стояла на пороге, оглядываясь по сторонам, лицо встревоженное, на ходу одевала тулуп, завязывала платок. Темнота уже на дворе, все ребята вернулись, а Миланы нет, слезы навернулись женщине на глаза: А если случилось что? Ночь почти, нечисти время, не ходят добрые люди сейчас по улицам да домам. Наверняка, в свой лес побежала, да заблудилась, женщина ускорила шаг.
– Что мужу скажу? Проглядела дочку, его любимицу.
Девочка вынырнула из –за угла и наткнулась на мать.
– Милана дочка, где ты была? Мать прижала девочку к себе, отпустила и уж хотела отругать. Да глянув на ребенка передумала. На девочке лица не было, носик заострился, взгляд перепуганный.
– Обидели тебя? Доченька? Да, кто же?
Дочь обняла мать и заплакала.
– Милана, синичка моя, что с тобой?
– Мама, а ты меня никому не отдашь?
Мать, опешила от такого вопроса.
