Константин. Получается? Возобновишь? Садись, выпьем. (Наливает Олегу.)
Олег. Посмотрим… (Выпивают.)
Константин. Валя говорила, что наша фамилия в «Красной книге» появилась? В связи с чем?
Олег. Обнаружил реликтовый вид растения.
Константин. Что ж, молодец. А зачем голубятню ребятам построил?
Олег. В наших краях появился «Странствующий голубь». Хочу отловить и развести. Ребят увлечь.
Константин. Купи белых, зачем тебе «Странствующий»? Закусывай, закусывай… И на сороковинах люди едят и пьют.
Олег пытается что-то съесть.
Олег. Дело в том, что этот подвид исчез. Миллиарды были… Одна стая летела четыре часа и занимала 136 километров. Однако все исчезли. Всех уничтожил человек. А тут вдруг у нас обнаружился…. Надо побороться за деда.
Константин. Значит, боретесь. Голубей ловите.
Олег. У природы другая борьба.
Константин. Какая же?
Олег. Диалектическая…
Константин. Что ж, у вас и волк в овчарню не заглядывает?
Олег. А что ты думаешь, волк, особенно красный…
Константин. А есть и такой?
Олег. Есть – редкий подвид… прирожденный семьянин и за лишним не тянется.
Константин. Неужели воспитали? А как же басня: «Сказал и в темный лес ягненка поволок» Или больше не волокут? Альтруистов воспитали?
Олег. Природа в воспитании не нуждается. В заботе – да.
Константин. А ты знаешь, из млекопитающих едят друг друга только люди и крысы.
Олег. Не совсем так, крысы едят только в экстремальных ситуациях, а люди – когда есть «аппетит» или когда шлея под хвост попадет. Мы, к сожалению, ничего природе не можем предложить, кроме эксплуатации.
Константин. Мы – это кто?
Олег. Временноживущие, временноедящие, временнорождающие, словом – временномыслящие…
Константин. Не люблю, когда много шипящих в речи – избегай. Значит, живешь, как язычник. С утра – в седло, и по полям и лесам… А на люди чего редко показываешься?
Олег. А чего мне мелькать? За спиной же не ранец! Идешь – все оглядываются…
Константин. Брось, люди добрее.
Олег. Люди всякие…
Константин. Много вас в заповеднике?
Олег. Полный комплект. И тем не менее к нам просятся на работу, приходят, пишут…
Константин. Глядишь, вы там ещё какую-нибудь секту организуете. На случай войны тушенку будете заготовлять. Совсем недавно в глубинке каких-то старообрядцев обнаружили.
Олег. Всякая секта – крайность, значит – насилие. Природа – это религия будущего. У нее нет начальников, все служащие. Вот Гольфстрим охладеет, температура понизится, вот тогда быстро все поумнеют. Россия первой страной в мире станет. Вот уж действительно – «Все флаги в гости будут к нам!»
Константин. Смотри-ка, философ! И что же, в этом будущем вы без начальства обойдетесь?
Олег. К этому времени у начальства работы немного останется.
Константин. Иллюзионист… (В сторону.) Тут страна может развалиться, а он голубей разводит. Насмотрелись фильмов.
Олег. Почему иллюзионист?
Константин. Потому что история учит: только в начале своего возникновения любая религия живет и властвует над людьми, включая самых умных и сильных. Потом вместо веры приходит толкование. Вместо праведной жизни на природе – обряды, и все заканчивается лицемерием жрецов в борьбе за сытую жизнь. В такую диалектику я верю. Только борьба дает силу и блага, и никто этого из рук не выпускает.
Олег. Выпустят, когда настоящая жизнь начнется.
Константин. А кто же скажет нам, что началась настоящая жизнь? Вспомни, сколько их на памяти, говоривших, что началась настоящая жизнь.
