Неожиданно девушка оставила свое кропотливое занятие, взяла свиток перемещения и вышла из дома. Ее переполняли эмоции, и она не хотела выплескивать их в новой истерике или череде камней, пущенных в огород Скроу.
Чтобы отвлечься, Алиша пошла на рынок, где без зазрения совести заказала себе новый письменный стол и кресло, присмотрелась к кухонным гарнитурам, купила новые коврики в коридор и кучу других домашних мелочей. К счастью, после оскольской операции ей выплатили достойный гонорар, и банковской картой Скроу она почти не пользовалась.
В доме девушка остервенело начала раскладывать новые вещи, без сожаления выкидывая старые, а затем измерила габариты кухонных шкафчиков.
Скроу, если и слышал ее перемещения со второго этажа, то виду не подавал.
«А у него, судя по всему, выходной. И, вероятно, он хотел провести его со мной, если я приму его подарок и извинения. И я приняла, но так, что он теперь на глаза мне не показывается», – не зная, смеяться ей или плакать от собственной импульсивности, думала Алиша.
К вечеру ее запал порядком иссяк, она даже решила не выходить за пределы участка с Хайдом – он и так весь день носился вслед за ней, активно участвуя во всех обновлениях и обнюхивая каждую новую вещь.
«Вот бы еще хозяин дома хоть как-то отреагировал», – фыркнула про себя Алиша, заваливаясь на кровать. Та была застелена новым бельем, включая одеяло и подушку. Саму кровать тоже давно было пора сменить, но этим она займется после кухни.
Девушка забралась под одеяло и принялась за чтение. Перед сном она предпочитала сугубо художественную литературу, чтобы расслабить ум. Эх, а ведь еще свою книгу надо закончить!
– Я не помешаю? – Скроу, хоть и не скрывался специально, все равно возник в дверном проеме совершенно бесшумно.
Алиша инстинктивно натянула одеяло повыше, но прогонять мастера не стала.
– Конечно, проходите, – сказала она, хотя Скроу Рэм и так уже вошел в комнату и уселся ни много ни мало на край ее кровати.
– Вы спрашивали меня про женщин, а потом сказали, что мало обо мне знаете, – также перейдя к Алише на «вы», начал он. – На самом деле, мне сложно говорить о себе, потому что я никогда сам о себе не задумывался. Большую часть жизни я воспринимал себя исключительно как инструмент для эффективной службы, и лишь после того, как у меня появились ученики, стал… Очеловечиваться, что ли. Поэтому мне до сих пор трудно вас понять. Любой скажет, что между нами непреодолимая пропасть, но обстоятельства заставляют нас быть вместе, жить под одной крышей. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы это было в тягость вам.
– А вам разве не в тягость? – задала Алиша вопрос, который давно вертелся у нее на языке.
– Мне? Нисколько. Конечно, многое непривычно, но… Не неприятно. Порой мне кажется, что я снова возвращаюсь в годы, когда мы жили вдвоем с сестрой. Чем-то вы мне ее напоминаете по манерам, характеру. А иной раз я просыпаюсь и чувствую себя, как в детстве, будто где-то рядом хлопочет мать. И это скорее приятные чувства. Но вряд ли то же можно сказать о вас.
Алиша удивленно склонила голову.
– Честно говоря, понятия не имела, что произвожу такой эффект своим присутствием. Тем более что вы практически не появлялись дома последние две недели. Но вы зря волнуетесь – я ведь тоже рано потеряла семью и привыкла жить или одна, или с какими-то посторонними людьми, типа соседок в общежитии.
