Но тут он понял, что надежда на спасение тает. Он был окружен, у него не было оружия, и шансов на победу в этой схватке было мало.
– Держите его! – крикнул один из солдат, и Антонио почувствовал, как его схватили за руки.
Его прижали к стене, и он ощутил холод металла на запястьях. Глаза солдат были полны ненависти и злости. Антонио понял, что ему нужно что-то придумать, иначе это будет его конец.
– Пожалуйста, – начал он, стараясь звучать умоляюще. – Давайте поговорим, я могу всё объяснить…
Но слова не имели силы. Солдаты только сильнее сжали его руки, не давая возможности вырваться. Антонио чувствовал, как страх сковывает его, и в голове мелькала мысль о том, что это может быть его последним шансом.
Солдаты схватили Антонио, крепко удерживая его за руки. Он чувствовал, как сильные руки сжимают его запястья, не оставляя шансов на побег. Его вывели из комнаты, через шумный коридор, наполненный звуками музыки, смеха и криков. В воздухе витали запахи алкоголя, пота и дешевых духов.
Антонио шел, спотыкаясь, стараясь сохранить равновесие, но солдаты не давали ему замедлиться. Их тяжелые ботинки громко топали по полу, эхо шагов разносилось по всему борделю. На лицах солдат была видна смесь злости и решимости. Они вели его как преступника, и это осознание еще больше угнетало Антонио.
Когда они вышли на улицу, Антонио почувствовал холодный ночной воздух, который резко контрастировал с теплом внутри борделя. В городе царила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками музыки и редкими автомобилями. Электрические фонари отбрасывали длинные тени, создавая зловещую атмосферу.
Солдаты подвели Антонио к стоящей неподалеку машине. Она была темного цвета, с массивными металлическими деталями, и выглядела внушительно. Один из солдат открыл заднюю дверь, и, без лишних слов, они затолкали Антонио внутрь. Металлический запах бензина и смазки заполнил его ноздри, смешиваясь с его собственным потом и страхом.
Антонио уселся на жесткое сиденье, чувствуя, как его сердце бешено колотится. Солдаты закрыли дверь, и он оказался заперт в темноте, окруженный суровыми лицами. Они сели впереди, и машина тронулась с места, унося его прочь от борделя.
Сидя в машине, Антонио пытался собраться с мыслями. Он чувствовал, как его дыхание учащается, а разум лихорадочно ищет выход из этой ситуации. Его руки были сцеплены за спиной, и он понимал, что у него мало времени. Он вспомнил о проклятии, которое заставляло его перемещаться во времени, и надеялся, что это снова сработает.
Снаружи город медленно проплывал мимо, свет фонарей мелькал за окнами, и Антонио пытался угадать, куда его везут. Он слышал немецкую речь солдат, их разговоры были полны презрения и недоверия.
– Этот еврейский ублюдок думает, что может нас обмануть, – услышал он одного из них.
Антонио сглотнул, чувствуя, как страх сжимает его сердце. Он понимал, что если его разоблачат, то последствия будут ужасными. В голове мелькали образы его семьи, их рассказы о побегах и страданиях. Он знал, что должен выжить, найти способ выбраться из этой ситуации.
Машина ехала быстро, резко поворачивая на углах. Антонио чувствовал, как его качает из стороны в сторону. Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться, и молился, чтобы проклятие сработало снова и перенесло его в другое время, подальше от этого кошмара.
Но пока проклятие молчало, и он оставался в настоящем, окруженный врагами. Машина остановилась, и солдаты открыли дверь, вытаскивая его наружу. Они вели его по темному двору, где холодный ветер заставил его поежиться. Вдали виднелись серые стены здания, и Антонио понял, что его ведут в тюрьму или штаб.
