Айдаров идет в сторону кресла. Подхватывает пиджак. Хлопает по карману, достает оттуда телефон.
Он останавливается боком ко мне. Бросает недобрый взгляд.
Не нравится ему, что я прикрылась. Кажется, так, да. Но я лишь сильнее оборачиваюсь в простыню. Наблюдаю за ним.
Айдаров смотрит на экран. Мрачнеет еще сильнее.
— Да, — говорит, принимая звонок.
Пауза.
— Завтра, — выдает он коротко.
Опять тишина.
Ему что-то говорят, но мне не слышно, что именно.
— Да, я понял, Джамал, — наконец, цедит он сквозь зубы. — Тогда время нельзя терять.
Айдаров смотрит на меня. Буквально испепеляет.
— Сколько осталось? — спрашивает.
Очередная пауза.
И я ушам своим не верю, когда слышу:
— Выезжаю.
Он что, действительно это сказал? Он уедет?
Мои губы нервно дергаются. Видимо, Айдаров принимает эту судорогу за некое подобие улыбки. Потому что стоит ему отбросить телефон на кресло, как он подступает ко мне. Останавливается перед кроватью.
— Чему так радуешься, дорогая? — оскаливается.
Сдирает с меня простынь настолько резко, что ткань потрескивает. Он отшвыривает все прочь. Хватает меня за плечо, прижимает к себе.
Его пальцы вплетаются в мои волосы, тянут, заставляя запрокинуть голову назад.
— Да, — выдает как-то раздраженно. — Дорогая. Ты мне охренеть как дорого обошлась. И до сих пор продолжаю платить по счетам.
А можно было меня просто не искать. Отпустить.
Разумеется, молчу. Не смею ничего вымолвить.
— Сучка неблагодарная, — его рот растягивается в угрожающей ухмылке. — Ну давай, дальше улыбайся. Я еще сильнее аппетит нагуляю. Ты подо мной до утра будешь. Не пожалею.
Он разжимает захват, от чего буквально стекаю обратно на постель. Судорожно стараюсь прикрыться. Но вряд ли можно прикрыться от такого прожигающего одержимого взгляда.
Наблюдаю, как Айдаров начинает собираться, и боюсь не то что шевельнуться, даже просто моргнуть.
Он и так взбесился.
Одевается как-то яростно, агрессивно. Открывает шкаф. Захлопывает с грохотом. Потом ему стул подворачивается. Толкает ногой.
Зажмуриваюсь.
Жуть.
Только бы ушел. Только бы…
— Подойди, — требует он.
Приходится открыть глаза. И выполнить то, чего он хочет.
— Без этой блядской тряпки, — рявкает, лишь стоит мне зацепиться пальцами за простыню.
Подхожу к нему так. Голая. На негнущихся ногах.
Он смотрит мою грудь, и я невольно скрещиваю руки, стараясь прикрыться. Тогда Айдаров хватает меня за локоть, грубо притягивая ближе.
— Уебка своего целовала? — интересуется мрачно.
Растерянно мотаю головой.
— Говори, — выдает хлестко.
— Нет.
Он опять хватает меня за подбородок. Всей пятерней. Ведет большим пальцем по губам, надавливает, заставляя открыть рот.
Застываю, вцепившись в его кисть.
Айдаров неожиданно резко отпускает.
Еще секунда — выходит за дверь.
Вздрагиваю от грохота.
Все?
Ушел…
Напряженно прислушиваюсь к его удаляющимся шагам.
Радоваться мне совсем нечему. Не знаю, на какой срок он уехал. Может быть всего на несколько часов. Или на день.
А может он и вовсе к утру вернется?
Выжидаю еще немного, после этого направляюсь в ванную комнату. Закрываюсь там на замок. Очень долго растираю тело мочалкой. Стою под горячими струями воды.
Стараюсь понемногу прийти в себя.
Это небольшая отсрочка. Но лучше так, чем иначе. При одной мысли о том, что все могло произойти сегодня, меня снова начинает трясти. Сильнее. Даже под горячей водой не выходит согреться.
Ладно. Нужно собраться.
Брачная ночь в любом случае будет. Айдаров не отступит. А я уже не сумею сбежать.
