Любовь в 11 метрах - страница 46

– И тем не менее. Александра Веерман! Ответь на мой вопрос, сейчас же!

– Мы просто общаемся.

– Твой отец высказал некоторые опасения насчет него…

– И решил, что ты повлияешь на меня, раз он не может? Я еще серьезно поговорю с папой!

– Речь сейчас не о нем, а о молодом человеке, – она увидела мой взгляд и тут же поправилась. – О парне. Футболист?

– Мама, ничего серьезного.

– Так ты хочешь вступить в несерьезные отношения?

Я застонала от бессилия. И как ей объяснить всю ту кашу, что происходила в моей голове и жизни? Если я ей расскажу, она не поймет. Скажет какую-нибудь ерунду вроде: «Плюнь и разотри», «Насри и подотри», «Поправь свою корону и гордо шагай как настоящая королева». У нее имелись фразы на любой вкус.

– Я просто общаюсь, ничего такого. Папа преувеличивает. Что он вообще может знать обо мне? Он столько лет не вспоминал обо мне.

– Ты строго его судишь, Александра. – Опять! Опять она называет меня полным именем. Это не к добру точно! – Он заботился о тебе, несмотря ни на что.

– Где он был, когда мне исполнилось шесть лет? – спросила я.

– Он…

– Подписывал контракт с новым игроком.

– Это был его первый контракт как спортивного директора. И он приехал потом.

– Когда я уже задула все свечи на торте? Знаешь, мне тоже исполнялось шесть лет первый раз. Первый и единственный. Шесть лет бывает раз в жизни! А где он был, когда я первый раз выступала в школьном спектакле. Ты не помнишь? А я помню! Он был на матче!

– Сандра… да, он не идеален. Никто не идеален. Зато помнишь, как у тебя появился Рокет?

Пес услышал свое имя и подбежал к камере, начал вилять хвостом, и я слабо улыбнулась. Старику Рокету было уже больше десяти лет, хоть и вел он себя, как щенок, я видела, что годы берут свое.

– Да, – тихо ответила я.

Конечно, помню… Рождество. Холодный воздух. Я босиком спускалась со второго этажа дома с завязанными глазами. Мне в руки поставили коробку, из которой высунулся мокрый язык и лизнул меня в нос.

Папа часто был в разъездах, и я, обиженная маленькая девочка, в сердцах сказала, чтоб не возвращался без собаки. Так у меня появился Рокет.

Интересно, папа, действительно, думал, что я не пущу его на порог собственного дома, если он не привезет мне мохнатого друга? Не знаю.

– Все чувства нормальны, Сандра, – прервала мои размышления мама. – Но иногда нужно идти дальше. Это как езда на велосипеде: крути педали, чтоб ехать дальше.

– Я знаю, – тихо ответила я, вспомнив, что давно не каталась на велосипеде. – Но ты…

– Обижалась на него. Но это не твои заботы, Сандра. Это отношения мужа и жены, а не ребенка. Я жалею, что ты видела, как я плакала, когда мы развелись.

– Он сделал тебе больно.

– Это было общее решение.

– Ты так злилась на него.

– Я винила его в том, что я бросила свою страну, что он отнял мои лучшие годы. Но он был хорошим мужем и отцом, просто много работал. Кому-то так нормально. Не бери на себя мои чувства, я тоже была молодая, глупая и обиженная.

– Ты сейчас с ним нормально общаешься?

– Без конфликтов.

– Хорошо.

– Сандра, подумай над тем, что я сказала.

– Ладно.

– И не заводи несерьезных отношений, – подытожила мама, а я закатила глаза.

– Спасибо, мама. Я подумаю над этим на досуге. Мне пора.

– Куда? – встрепенулась она.

– Просто по делам. Все, целую, люблю. Пока.

– Пока, милая.

Она отключилась. А я снова откинулась на диван, размышляя, когда я упустила момент, и мама стала нормально отзываться об отце.