Любовь в Екатеринбурге - страница 21

Другой молодой учитель преподавал логику. Ох, усердно старались обаять его самые активные кокетки, но он явно обожал только свою науку и без конца писал на доске формулы. Все решили, что он спит в обнимку со своими учебниками и к старости превратится в человека, похожего на учительницу истории. Однако наступившая череда экзаменов показала обратное. Он сквозь зубы рисовал затёртой ручкой зачёты, хотя Люба ясно понимала, что некоторых беспечных учениц преподаватель ненавидел как своего декана. Таким образом, после каждой сессии студенты благополучно переходили на следующий курс. Этот филиал как на машинном заводе бесперебойно выдавал блестящие дипломы, пока поступали деньги.

В начале семестра Люба продолжала размышлять о своём дальнейшем пути, не нравилась ей эта мнимая учёба. Большинство учащихся не задумывалось об этом, т.к. желало лишь получить корочки бакалавра, всё-таки они ещё имели ценность, ведь работодателя в первую очередь интересовало законченное высшее образование работника. Но Люба скептически относилась к такому образованию, ведь молодая душа стремилась к новым познаниям, изучению непонятного и необъяснимого, а такого вокруг мелькало предостаточное количество. «Тратить четыре года жизни, чтобы получить корочки?» – задала она себе вопрос.

Всё, что было ранее сказано о маленьком городе, покажется пустыми проблемами, свистящими через не утеплённые щели. Самой главной проблемой, которая превращалась в пугающий смерч для нераскрытого поколения, являлось отсутствие рабочих мест. «Где и кем работать?» – эта загадка не давала ответов. Выбор с каждым годом сужался, а если не имелось нужных знакомств, превращался в тупик.

С наступлением февраля Люба окончательно приняла решение оставить этот маленький городок. Квартира, в которой она жила, представала раем, переполненным любовью, детским смехом, заботливой сестрой и родителями, но места для неё становилось меньше, пришла пора искать собственный рай. Девушка упаковывала чемодан для отъезда в областную столицу Екатеринбург. Она прощалась с сестрой и племянником, а заботливый отец ждал на улице возле капота постаревшей девятки.

– Езжай, дорогая, удачи тебе, – произнесла сестра, отнимая Любу от нескончаемых материнских объятий.

– Доченька, возьми это, – мама протянула ей тёплый шарф, связанный ею втайне от дочерей.

Через несколько минут Люба уже ехала в другой город, где её никто не ждал. Февральский день заканчивался в пять часов, и в шестом часу небо прикрывалось тёмной шторой. Люба включила плеер и лениво смотрела на скрывающееся солнце. Чей-то ребёнок пытался оттереть стёкла автобуса пальцами и дыханием, но вода снова замерзала на окне и превращалась в снежные узоры, загоравшиеся на фоне встречных фар. Одна, другая, они как фотовспышки мелькали, а потом сменялись красными фарами обгоняющих машин.

Автобус замедлил движение, и водитель объявил, что наступили десять минут остановки. Половина пассажиров выбежала на улицу, чтобы размять затёкшие ноги и сходить в бесплатный уличный туалет. Этот туалет значился проклятым местом, от которого разило смердящим запахом на несколько метров: на улице огородили пространство проржавевшими дверями, за каждой из которых вырыли огромные дыры. И если шёл дождь или щипал мороз, то приходилось терпеть до конца пути. Но самым страшным, что можно только себе представить – это упасть в ту адскую дыру, выкопанную слишком широко для размеров человеческого тела. «Кто придумал этот дорожный ад?» – кричали выходящие из туалета люди. Часть оставшихся в автобусе пассажиров ругалась, что незачем здесь останавливаться, быстрей бы уже приехать. Через пятнадцать минут один за другим пассажиры вернулись. Водитель крикнул: «Посмотрите, Ваши попутчики рядом?». Все промолчали в знак согласия. «Ну, кто остался, пешком дойдёт» – пошутил водитель и завёл мотор. Автобус наполнился дорожными запахами: бензина, прокуренной сигареты, недопитым кофе из пластикового стакана, а ещё мороза, разбавленного теплотой включённого радиатора. Ещё не согревшиеся пассажиры не решались снять тёплые куртки, на переднем сидении выглядывали детские головки, которые явно ожидали увидеть самую большую в области ёлку.