Торп поднял стакан с виски. Оливия молча смотрела на него, и улыбка на ее лице погасла.
– Ну что ж, Торп, раз уж нам предстоит выяснять отношения, давайте приступим.
– Вы всегда заняты только делом, Ливи?
Внимательно глядя ей в лицо, Торп закурил. Одним из ценных качеств Торпа было умение долго, неотрывно смотреть на собеседника. Не один высокопоставленный политический деятель ежился под настойчивым, испытующим взглядом его темных глаз.
Ливи не была исключением. Она тоже ощущала скрытую силу его взгляда.
– Мы встретились, чтобы обсудить…
– Вы никогда не слышали о беззаботном обмене любезностями? – прервал он ее. – Как поживаете? Не правда ли, сегодня хорошая погода?
– Меня совершенно не интересует, как вы поживаете, – парировала она холодным, ровным тоном. Ему не удастся взять над ней верх. – А погода сегодня отвратительная.
– Такой нежный голос и такой противный язык. – Торп увидел, как в ее глазах вспыхнул и погас огонек. – У вас самое совершенное лицо, какое я когда-либо видел.
Ливи почти окаменела – спина, плечи, руки. Торп заметил это и пригубил виски.
– Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать мою внешность.
– Разумеется, но она имеет большое значение в вашей работе.
Официантка поставила перед ней вино. Ливи схватилась пальцами за ножку бокала, как за свое спасение.
– Зрители предпочитают видеть на экране привлекательное лицо. Тем легче скормить им информацию. К тому же вы аристократичны. Выигрышная черта.
– Вовсе не это определяет достоинства моих передач.
Голос Ливи оставался холодным и бесстрастным, но глаза уже оживали.
– Ну как же? Разве это не помогает повышению вашего рейтинга? – Он откинулся в кресле, внимательно рассматривая ее лицо. – Вы первоклассный диктор, Ливи, и набираете обороты как репортер.
Ливи нахмурилась. Он что, собирается комплиментами сбить ее с толку?
– И, – продолжал он тем же тоном, – вы очень осторожная женщина.
– О чем вы?
– Что вы скажете, если я приглашу вас пообедать?
– Нет.
Он выслушал ее ответ с легкой, беззлобной усмешкой.
– Почему?
Ливи не спеша отпила глоток.
– Потому что вы мне не нравитесь, а я не обедаю с мужчинами, которые мне не нравятся.
– То есть вы обедаете с теми мужчинами, которые вам нравятся. – Торп в последний раз задумчиво затянулся и раздавил сигарету в пепельнице. – Но ведь вы ни с кем не обедаете? Правда?
– Это не ваше дело.
Разозлившись, Ливи попыталась встать, но Торп помешал, положив ладони на ее руки.
– Вот вы готовы вскочить и убежать. Почему? Вы меня заинтересовали, Оливия. – Он говорил тихо, тише, чем смеялись и говорили вокруг.
– Я не желаю, чтобы вы мной так или иначе интересовались. Вы мне не нравитесь, – упрямо повторила она, чувствуя, что выглядит смешно. Более того, последняя фраза прозвучала неубедительно. Его ладони оказались неожиданно жесткими и мозолистыми. Их прикосновение странно волновало. – Мне не нравятся ваше непомерное самомнение и постоянное стремление доказать свою мужественность, – торопливо заговорила она, теряя над собой контроль.
– Мужественность? – Он одобрительно усмехнулся. – Но это, по-моему, комплимент.
Его усмешка была на редкость обаятельна, но Ливи приказала себе не поддаваться. Да, она была права, когда отнесла его к категории опасных.
– Мне нравится ваша манера поведения, Ливи. Выражение вашего лица восхитительно – замороженное пламя секса, – продолжал он и увидел, что задел ее за живое. Ее руки судорожно дрогнули под его ладонями, взгляд из сердитого стал уязвленным, затем намеренно безразличным.
