– Привет, – просто и спокойно сказал парень и протянул мне руку. – Андрей или просто Дюша.
– Лена, – дрожащим, не своим голосом ответила я, машинально протянула руку и тут же выдернула её из его ладони. Парень, щурясь от яркого солнца, бесцеремонно рассматривал меня с ног до головы. Я злилась на себя за свою растерянность, с которой никак не могла справиться. Очень кстати выскочили мои любопытствующие сестрички, немного разрядив затянувшуюся паузу.
– Хотите на речку? – спросил Андрей. – В три часа мы за вами заедем, будьте готовы.
Тётушка, конечно, нас отпустила, прочитав небольшую нотацию по поводу осторожности. И, в первый раз в жизни в компании парней, на мотоциклах, мы поехали на речку.
Речка та, как и большинство забайкальских рек, текла прямо посреди равнины, тихо и неторопливо. По берегам густо рос тальник. Так в наших краях называют вербу. Невысокие кусты, росшие на подмытых берегах, образовывали затенённые уголки. Ребята определили наиболее удобное для большой компании место и предложили располагаться. Кое-как преодолев смущение, мы разделись до купальников и дружно стали плавать и резвиться в воде.
Потом грелись под солнцем на мягкой, пахнувшей землёй траве. Я тайком наблюдала за Андреем. Он ловко плавал. Я видела, как он скользил по воде, попеременно двигая руками. Когда одна рука появлялась над водой, он слегка сгибал её в локте. Появляющееся над водой тело было вытянуто в струнку. Я внимательно следила, как он ухом ложился на плечо, лицо выныривало из воды, и он смотрел в сторону вытянутой руки, которая в это время уходила под воду. В этот момент он шумно вдыхал, потом разворачивался, менял руки, и, пока лицо оказывалось под водой, делал выдох.
Впервые в жизни я рассматривала тело парня. И это пугающе завораживало. После купания он смешно стряхнул с себя воду, попрыгав на одной, а потом на другой ноге, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Затем, сложив ладони лодочкой, он «нырнул» между мной и сестрой. Меня обожгло его холодное напряжённое тело, оказавшееся рядом. Он шумно дышал, устраиваясь поудобнее, а я пыталась сделать вид, что нисколько не смущена его поведением. Мне было трудно дышать, но я продолжала лежать, почти не шелохнувшись, уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки. Я не могла двигаться от охватившего меня волнения.
Наконец, успокоив своё дыхание, Андрей стал смотреть на меня. Он лежал так же, как и я, на животе, пристроив голову на сложенные руки и повернувшись ко мне. Я не видела его лица, но чувствовала его взгляд. Мне не хватало воздуха, и я, резко встав на колени, поднялась и, демонстративно стараясь не смотреть в его сторону, пошла на берег. Там Стас и Игорь, его старший брат, друг Андрея, жарили на костре хлеб.
Я натянула поверх ещё мокрого купальника сарафан и стала помогать им нанизывать на очищенные от коры веточки кусочки хлеба. Мы с сёстрами, по неопытности, ничего съестного с собой не прихватили. А пацаны оказались более предусмотрительными. Кроме хлеба, была припасена соль, отварные яйца, морс в бутылке, заткнутой свёрнутой газетой. Еды на всех не хватило, но перекусить всё же удалось на славу. Я ловила на себе изучающий взгляд Андрея. Меня это очень смущало. Оттого я была неловкой и неуклюжей.
С речки мы приехал к вечеру, загоревшие, весёлые и страшно голодные.
Все оставшиеся до отъезда дни мы проводили вместе: ездили в лес, на речку, просто катались на мотоциклах, обозревая природу. Вечерами наша прекрасная компания собиралась на «пятачке». Так именовалось место вдали от жилых домов, где мы жгли костёр и пели песни под гитару.
