Аль-Зена пришла в замешательство – девушка как будто не расстроилась и не рассердилась, увидев тут наложницу своего жениха. «Она или совершенно бесчувственная, или тупая, или очень умная», – заключила Аль-Зена и решила пока помолчать. И она украдкой рассматривала Зенобию. А та устроилась на указанном ей ложе, затем повернулась к Делиции и с улыбкой сказала:
– Насколько я понимаю, у тебя двое сыновей… Ох какая же ты счастливая! Надеюсь, когда-нибудь я тоже рожу сыновей.
Аль-Зена поперхнулась вином, пролив часть его на свой наряд. Рабыня же бросилась за водой и салфетками, а Зенобия, изобразив озабоченность, проворковала:
– Ой, вы пролили вино… Надеюсь, на тунике не останется пятен.
Делиция внимательно посмотрела на будущую жену Одената и с трудом подавила смешок. Было совершенно ясно: молоденькая бедави прекрасно поняла, что представляет собой Аль-Зена, и готова сразиться с ней! При этом Делиция видела, что мать принца еще не разобралась ни в характере девушки, ни в том, насколько та умна. Гречанка с грустью подумала: «Эта девушка настоящая красавица. Рядом с ней я кажусь невзрачной».
Рабыня в лихорадочной спешке приводила в порядок тунику Аль-Зены, когда в трапезную вошел принц Пальмиры. Окинув взглядом женщин, он резко спросил:
– Делиция, что ты здесь делаешь?
– Разве ты не пригласил меня, мой господин? Матушка сказала, что я должна прийти на ужин.
– Тебя не приглашали, – ледяным тоном отрезал Оденат. – Будь добра, вернись в свои покои.
Оскорбленная этими словами, Делиция встала, и Зенобия тотчас поняла, что Аль-Зена использовала гречанку как пешку в своей игре.
– Прошу тебя, господин мой принц, – проговорила она, – не отсылай госпожу Делицию. Я так обрадовалась ее обществу…
– Неужели это не огорчает тебя, мой цветочек? Я не хочу, чтобы ты огорчалась, – сказал принц в некоторой растерянности.
– Мы с Делицией почти ровесницы, и я знаю, что быстро подружимся. – Зенобия положила ладонь на руку жениха. – Пожалуйста, господин мой принц, не прогоняй ее.
Взгляд Зенобии мог бы растопить даже лед, и Оденат почувствовал, как сердце его забилось быстрее.
– Если ты так хочешь, мой цветочек, Делиция может остаться, – ответил он чуть хрипловатым голосом. Сейчас ему больше всего на свете хотелось, чтобы боги убрали куда-нибудь подальше и Делицию, и его мать, тогда он смог бы поцеловать эти обворожительные губки, все сильнее манившие его, – но вместо этого ему пришлось подать знак рабыне, чтобы та наполнила его кубок вином.
– Благодарю тебя, господин мой принц, – негромко произнесла Зенобия.
Аль-Зена в досаде прикусила губу. А ведь ее сын действительно влюблен! Ее сын влюбился, и теперь его не переубедить! Но если ей, Аль-Зене, все же удастся показать ему, насколько неподходящая для него жена эта девчонка, то Оденат, возможно, прислушается к голосу разума. Девчонка из племени бедави – принцесса Пальмиры?… Ни за что!
Блюда подавали довольно простые, причем начали с артишоков, приправленных оливковым маслом и эстрагоновым уксусом. Затем последовали ягненок, дрозды, жаренные на спарже, а также зеленые бобы и молодая капуста. Завершилась трапеза персиками и зеленым виноградом, поданными на серебряном блюде. К величайшему ужасу матери и полному смирению Делиции, принц не мог отвести от Зенобии глаз, а та ела с большим аппетитом, хотя все остальные едва притронулись к еде.
Наконец посуду со стола убрали, кубки наполнили вином, и началось представление танцовщиц и жонглера. Делиция видела, как отчаянно Оденат желал остаться наедине с Зенобией, и поэтому, как только танцовщицы выбежали из трапезной, она встала и сказала:
