Клава расплакалась, как Зинаида Кириенко в «Тихом Доне». Обидно ей было, как старой актрисе, которая всю свою молодость отдала единственному режиссеру, всегда ему верила и была преданной до конца.
Вот в таких смятенных чувствах и с растерзанной душой она и пришла ко мне снова. К этому времени ее прическа стала скромной, унылой. Никакой краски на лице, и одета в какую-то серую кофту, как с чужого плеча, и юбка черная, скучная. Не женщина, а монашка!
Честно говоря, в серьезность намерений Лени я по-прежнему не верила:
– Самолюбие Лени уязвлено, он мечется, уходить от вас серьезно не хочет, возможно, и сам этого не понимает. Все, что нужно теперь, так это грамотно, настойчиво попросить его остаться, подтвердив, что вы любите только его одного. Прижать, приголубить! – пыталась я впрыснуть в Клаву жизнь.
– А как же девушка? Они же живут вместе. Она молодая, красивая. Осталась я, старая дура, на бобах…
У Клавы вдруг прорезался свой собственный искренний голос – голос простой русской бабы, которая и хочет-то одного – мужика своего к себе прижимать по ночам да кормить его котлетами и борщом по своим же собственным рецептам. Как-то быстро сломалась, осунулась, проявилась.
Я и сама чуть не плакала от жалости:
– Клава, дорогая, я думаю, это только маневр. Девушка – «кукла», они, может, и познакомились с Леней перед самим его приходом к вам. Вряд ли у них серьезные отношения. Ну подумайте, муж в стрессе, тут не до секса, – увещевала я. Уговаривала ее жить, бороться за себя. Шанс-то был верный!
– Он такой хорошенький! – снова умилилась Клава, и я стала догадываться наконец, о чем идет речь, что это такое – «он».
Девушки, которые еще не достигли возраста «ягодки опять», не подозревают, сколько страстей и фантазий ожидает их в будущем. Женщина в сорок пять переживает очередной переходный возраст, но если в юности все впервые, то в зрелости все как в последний раз. Статистика показывает, что и на этом для большинства наших женщин любовные истории не заканчиваются. Среди моих клиенток есть и семидесятилетние кокетки, которые запросто арканят пятидесятилетних мальчиков, жалуясь на их инфантилизм и зажатость*. Но в сорок пять лет женщины пока ничего такого не знают, во всяком случае, никто им гарантий на счастье не дает, и они проживают этот период в запредельном гормональном и экзистенциальном напряжении.
Комментарий психолога
* Чем больше у человека опыта, тем больше уверенности в своих силах. Активными до глубокой старости остаются те, кто и прежде был активен. Начинать в позднем возрасте трудно. Немногим это удается. Есть, правда, категория людей, которые готовятся к переменам тайно и тщательно. Именно они и демонстрируют способность к выдающимся прорывам.
Я посоветовала Клаве вести себя как обычно, до инцидента, не собираться никуда уходить. Что за ерунда? Леня должен сдаться, и они обязательно помирятся.
– Правда? – с надеждой спросила она.
– Сто пудов.
Успокоенная Клава на радостях решила пойти не домой, куда я ее отправляла, а к Милке, чтобы помириться. Ну не виновата же эта фантазерка, в самом деле! Сидит там страдает почем зря. Заодно и массажик сделает, загладит чувство вины.
И что вы думаете? Она звонит в Милкину дверь, та открывается, и к ней выходит… мужик с фотографии! В тельняшке, руки в наколках, в зубах фикса. Хватает Клаву на руки и вносит в квартиру, обнимает, целует, урчит от счастья.
