Они выиграли ралли, почти не напрягаясь. Да, конечно, после войны от былого блеска ничего не осталось (призовой фонд теперь не шёл ни в какое сравнение с довоенным. Конкурентов, положа руку на сердце, было четыре экипажа – сплошные авантюристы вроде них самих, только классом пониже. Не конкуренция, а избиение младенцев. И всё-таки – пусть даже такая – это победа в «Альпенфарт». Что ни говори, репутация.
Саммерс шёл по улицам и у него ёкало сердце. Они с Маллоу так надеялись, что провинциальный Блинвилль устоит, что пока их нет, всё как раз и наладится. Ведь ещё в октябре писали, что в самом Детройте всего сто тридцать пять заболевших. Уверяли, что это не испанка. Все газеты хором успокаивали: обычный грипп.
Но город, удачно державшийся в стороне от царившей в мире катастрофы, теперь был мёртв.
Такси так нигде и не встретилось. Он шёл пешком и некому было поздороваться, никто даже из окна не махнул. Зимние цветы, всегда украшавшие здешние подоконники, лежали почерневшими в ящиках. Хозяйкам было не до них.
И на каждом доме ветер трепал плакаты:
Мужчина, женщина или ребёнок без маски – опасен для окружающих!
Как сделать маску дома? Смотри на рисунок и учись! Береги себя и меня!
Человек в маске – герой!
Человек без маски – предатель!
Мужчина, плюющий на землю – убийца!
Санитарный инспектор Кс.-Г. Роблин
Его могли вообще не впустить в Германию. Да что там, они с Маллоу были как раз теми редкими счастливчиками, кого выпустили из Америки! Форд расстарался. Но даже специальная рабочая виза не помогла Маллоу – умудрился кашлянуть на таможне в Гавре. Его взяли прямо там, и отправили в карантин.
Джейк Саммерс был не из тех, кто впадает в панику. Опыт шарлатана говорил ему, что не бывает безвыходных положений. Мрачное прошлое сына гробовщика научило шутить, когда страшно. Его так просто не испугать. Пуганые.
Тем более, что произведённый ими фурор до сих пор обсуждали в газетах автолюбители. Они были совершенно правы: победы «Форда-Т» никак не могло быть.
Механик Халло, чьи знания и опыт помогли провернуть подлог, только что вернулся в свою каморку над гаражом. В саквояже беглого жулика, когда-то оказавшемся в руках совсем юного Джейка, который с тех пор берёг саквояж как зеницу ока, лежал чемпионский кубок.
Аферист. В двадцать девять лет клейма негде ставить.
Чем он и гордился к вящему возмущению одной особы, которую – единственную во всём городе – не удалось умиротворить. Доктор Бэнкс не принадлежала к тем, кто с охотой повесил свою рекламу на стены их офиса. Её как-то уговорил Маллоу, пригрозив компаньону застрелить, если тот хоть сунется в разговор.
Что делать: они в долгу перед доктором. Вот горгона, надо же так его ненавидеть.
Как, интересно, у неё теперь дела. Наверняка помогает в госпитале. Даже любопытно, поможет её практике пандемия или… Ладно, потом. Думать сейчас нужно не об этом.
Ящик для для почты был забит по самую щель. Коммерсант сунул кипу газет под мышку и вошёл в дом – пустой и холодный, ни единого звука, кроме размеренного стука маятника. Он бросил саквояж на кресло, обтянутое ситцевым чехлом в цветочек, заглянул в кухню. Распахнул дверцы буфета, где предсказуемо не нашёл никаких следов еды. Сунулся в чулан, где обнаружился приличный запас угля. Мисс Дэрроу уехала к родным, как только стало ясно, что «испанка» всерьёз добралась до Блинвилля. Телеграмма от неё прождала их месяц до востребования в Париже.
