Кирсанова явно не устраивает моя реакция. Ему не нравится мое молчание, не нравится моя задумчивость, и то, как закрываюсь. Он прекрасно читает это в моих жестах и не выдерживает.
Вскочив на ноги так проворно, что стул откатывается назад и ударяется в стену, Макс обходит стол, буквально вытаскивает меня их кресла и прижимает к своей груди.
— Тась, пожалуйста, — просит с надрывом, — не накручивай. Это просто какие-то дурацкие совпадения.
— Почему же дурацкие? — глухо спрашиваю я, — очень даже разумные. Гладкие. Стежок к стежку. Как по сценарию.
— Ну какие на фиг сценарии? — зарывается пятерней в мои волосы, — просто сложилось все в одну куду и выглядит некрасиво.
— Выглядит так, как и должно выглядеть.
Кирсанов только сильнее обнимает. Я чувствую его дыхание на макушке и закрываю глаза.
Не сопротивляюсь, но и не понимаю, что он говорит. Торопливо набирает какую-то объяснительную чушь, а у меня так сильно пульсирует кровь в ушах, что не могу разобрать ни слова.
Почему мне так плохо? Зачем? Я не хочу. Мне этого не надо.
Наше напряженное единение разрывает входящий по селекторному.
Макс нехотя отстраняется, тянет руку к кнопке, и тут же в кабинете раздается голос его помощницы:
— Максим Владимирович, звонил секретарь Миронова. Просил напомнить, что сегодня в девять тридцать у вас встреча.
— Черт, — выдыхает Кирсанов, прикрыв глаза, — я забыл.
Я дергаюсь, пытаясь высвободиться, но он удерживает, не позволяя отдалиться окончательно.
— Мне позвонить и отменить встречу?
Муж напряженно смотрит мне в глаза и качает головой:
— Нет. Скажи, что буду.
На этом их разговор заканчивается, и одновременно с этим я все-таки отпихиваю Максима от себя.
— И когда я должна была об этом узнать? Или планировал позвонить и сказал, чтобы не ждала и ложилась спать, потому что задерживаешься на совещании?
— Тась, — он виновато улыбается, — прости. Я забыл тебе предупредить.
— Ничего страшного, Кирсанов, — нервно цепляю сумочку со спинки кресла. Выдержка все-таки подводит меня, — Я уже начинаю привыкать к твоим «забыл», «не сказал» и прочим отмазкам.
— Никакая это не отмазка. Я действительно забегался.
— Что ж не в полночь-то мероприятие, а?
— Это очень важная встреча, поэтому я бы согласился на любое время. Мы долго шли к реализации проекта, и теперь появился участок, который идеально подходит. Я не могу его упустить. И если Миронов хочет обсудить детали в неформальной обстановке, то пусть так и будет, потому что кроме меня, желающих на этот кусок предостаточно.
— Раз речь идет о твоем драгоценном проекте, значит, Алекса тоже пойдет на ваши вечерние посиделки?
Максим мрачнеет и категорически мотает головой:
— Ее там не будет. Она просто занимается бумажками. Все остальное ее не касается.
Я молчу. Пытаюсь обуздать горечь, расползающуюся внутри:
— Почему я тебе не верю?
— Давно ли ты меня перекинула в категорию людей, которым нельзя доверять, — тихо спрашивает муж.
Мне нечего ему сказать. Я не могу справиться со своими внутренними демонами, не могу обуздать их и посадить на цепь. Это слабость, за которую я себя ненавижу.
Макс тем временем подходит ко мне и берет за руку:
— Я чем угодно могу поклясться, что ее там не будет.
Закрываю глаза. Выдыхаю. И обреченно понимаю, что пламя, которое полыхает внутри – это дикая потребность поверить.
26. Глава 10
Тася уходит, а меня рвет изнутри. Бомбит до тошноты.
Я чувствую, что жена мне не поверила, что несмотря на прощальную, вполне искреннюю улыбку, она в голове продолжала прокручивать появление Алексы и цеплять отвратительные детали
