Дело в том, что весной разрешено охотиться только на селезней. Их всегда количественно больше, чем самок. Перед кладкой они гоняются за уточками, требуя утиной любви и ласки. Селезни не дают им спрятаться, сесть в гнёзда и вывести потомство. Некоторые особо активные даже сидящую на яйцах утку поднимают и разбивают яйца, вынуждая самку продолжать любовные игры. Так что отстрел селезня весной – дело в какой-то степени полезное. Ради этого, собственно, и открывается весенняя охота. Но при такой погоде некогда рассматривать стайку. Верный ориентир – стрелять по птицам, летящим в стае последними. Это и есть селезни.
Отстрелялись мы с Джеком отменно. Собака принесла полтора десятка крупных селезней кряквы.
По Горелому мосту
Через 30—40 минут выбираемся к машинам. Промёрзшие и счастливые. Удача посетила сегодня всех. Возбуждённые, все говорят одновременно. Сейчас бы обогреться и поговорить за едой и водочкой. Но укрыться негде. Кругом вода: и на земле, и в воздухе. Снимаем плащи. Наскоро перекусываем в машинах. Печка в «Ниве» замечательная. Маленькую машину обогревает за минуты.
Совещаемся. Коля решительно требует ехать обратно через мост. Главный аргумент: если пройдём через речку, то выходим на высокий берег, с которого вода быстро стекает вниз. Сплошное озеро не образуется. А остальное нам не страшно. Пройдём. Однако те, кто бывал на этом мосту, сомневаются, что эти три-четыре километра удастся преодолеть без потерь. Но сомневайся сколько хочешь, а ехать надо. Поехали.
Спускаемся с насыпи. Поворачиваем направо. Совсем недалеко спасительный мост. Машина сразу попадает в сплошную грязь с глубокими колеями, нарезанными «Кировцами». Другой транспорт здесь не ходит. Включаю пониженную и блокировку колёс. Вторая скорость и полный газ, «Нива» ползёт на брюхе, переваливаясь с боку на бок. Иногда двигатель не выдерживает нагрузки и начинает захлёбываться. Машина практически не управляется. Колея сама ведёт колеса. Я этому не препятствую, главное направление – верное. Так продолжается больше часа. Ехать не трудно. Просто надо вовремя и быстро переключаться со второй на первую передачу и обратно. Но внутреннее напряжение высоко. Наступают сумерки, не хотелось бы выйти на мост в темноте. Вот и он.
Когда-то большой мост после пожара никем не ремонтировался. От него осталось только то, что не горит, не воруется и не ломается. То, что называется мостом, представляет собой бетонные опоры и лежащие на них такие же плиты, далеко отстающие друг от друга. Чтобы проехать, надо рулить ювелирно и иметь железные нервы. Высаживаю всех троих пассажиров. Коля идёт задом впереди машины и рукой дирижирует проездом. На первой пониженной медленно двигаюсь за ним.
Безотрывно смотрю на руку Николая. И вот другой берег. Выхожу. Машина – сплошной кусок грязи. Это нормально. Молодец, «Нива»!
В начале 70-х, когда я служил на флоте, противостояние между Западом и СССР сохранялось довольно острое. На подлодках ещё были офицеры – участники карибского кризиса. Главной ударной силой противоборствующих сторон стали подводные лодки. Сотни субмарин рыскали по всему мировому океану, неся на бортах смертельное оружие. Каждая из них была готова применить его по первому приказу. Больших, океанских подводных атомных крейсеров было мало. В основном нагрузка падала на средние (С) лодки. Маленькие, беззащитные, но скрытные и бесшумные, управляемые хорошо обученными экипажами, эти одиночки были главными на бескрайних водных просторах.
