– Между собой зовем его Большой Бер, – продолжила Элиана.
– Крупногабаритная комплекция?
– Да, – усмехнулась блондинка, – он просто огромный. Но думаю, причина такого прозвища не только в этом.
– Уважение? – хмыкнула Лера.
– Что-то типа того.
Несмотря на лестную характеристику, какую Элиана дала ректору, у Валерии пока не было повода проникнуться к нему симпатией. Ведь, насколько она поняла из разговора с Даркусом, именно Бердоулф посчитал, что Лера самоубийца.
– Слушай, вы там, в палате, когда возились со мной, говорили о какой-то ошибке Большого Бера. Что вы имели в виду?
– Когда тебя переместили и восстановили внешнюю оболочку, ну, в смысле вылечили тело, тобой занялся Большой Бер. Его позвали, потому что никак не удавалось восстановить твою энергетику, чувственно-эмоциональный уровень. Он был нулевым. Такое бывает только у людей, которые добровольно решили расстаться с жизнью. Большой Бер осмотрел тебя и подтвердил предположение. А это означало, что спасти тебя не получится. В таких случаях, прежде чем вернуть человека в исходную точку, интернам дают немного потренироваться. Мы должны были отработать простенькую методику – прием ментального соприкосновения. Это способ лечения людей с легкими нарушениями энергетического уровня.
– То есть когда этот уровень нулевой, прием не помогает?
– Абсолютно. Когда уровень нулевой, не помогает ничего. Но тем не менее эмоции у тебя появились. Правда, до сих пор не уверена, что это случилось благодаря нашим стараниям. Возможно, дело в чем-то другом.
– Я знаю, в чем дело. Эмоции были сразу. Ваш хваленый профессор ошибся.
– Но Большой Бер никогда не ошибается.
– Ладно, – махнула рукой Лера. Слышала она уже эту песенку о безупречном профессоре, – с Бердоулфом все понятно. А что скажешь про Даркуса? Тоже белый и пушистый?
– Ага, прям зайчик, – сострила Элиана и добавила серьезно: – Декан – тяжелый человек.
Неожиданно. Валерии он показался если не милым, то во всяком случае вполне сносным.
– Может, не столько тяжелый, сколько несчастный? Все-таки сын серьезно болен, – заступилась Лера. – Кстати, не знаешь причину? Отчего Илдред такой?
– Не знаю. Это у него с рождения. Может, какое-нибудь вредоносное ментальное воздействие извне.
– В смысле?
– Ну, говоря по-простому, – проклятие. А может, плохая наследственность. Не знаю.
– А что с женой Даркуса? Он вдовец?
– С чего бы это?
Хороший вопрос. Почему-то Лере показалось, что у Илдреда есть только отец. По крайней мере, те несколько часов, что она возилась с малышом, Даркус постоянно был рядом, а больше никого.
– Она живет в другом городе?
– Да нет. Здесь. Она, кстати, тоже преподает у нас в Академии. Профессор Эйвилна. Между собой зовем ее Леди Башня.
– Высокая или высокомерная?
– И то, и другое.
– Вижу, студенты всем профессорам прозвища дали. А у Даркуса какое?
– У Даркуса нет. Говорю же – тяжелый человек.
