Вода, как по команде, волной отступила назад, и двери с лязгом захлопнулись. Вид у человека в шляпе был озабоченный, серьёзный и в тоже время встревоженный, как будто он что-то такое вспомнил, о чём давно забыл. Мужчина хотел что-то сказать, уже открыл было рот, но передумал, быстро прошёл в кабину водителя и сел в кресло. Трамвай тронулся.
Все молчали. Всё было понятно и без слов. Люси, спрятавшись за сиденьем, выжимала промокшую до нитки куртку, клетчатую юбку, колготки, белую сорочку с бахромой на груди, выливала из сапожек воду и всё что-то бормотала себе под нос, пытаясь расчесать гребнем спутанный волос. Кот демонстративно никого не замечал, сидел у окна и смотрел безучастным взглядом в дебри кораллового леса. Девочка аж подпрыгнула от писка динамика в потолке. Голос монотонно прогудел:
– Следующая остановка – Коралловый замок, – просьба всем занять свои места и пристегнуть ремни.
– Это замок Посейдона что ли? Царя морей?
– Ты начиталась сказок деточка. Никакого царя Посейдона нет, – ответил презрительно кот.
– Чей же это тогда замок?
– Там живёт старый учёный кальмар, безнадёжный псих, двери всё запирает, мается какой-то ерундой в своём замке. Спятил старик.
Люси надела мокрую одежду и села на своё место, однако ремней безопасности она не нашла.
– Это тот пастух Гарэд? Ты его знаешь? – Прошептала она едва слышно.
– Как же не знать. Именно он меня и создал из какой-то стеклянной трубки. До сих пор чувствую этот едкий, мерзкий запах.
– Что же за эксперименты он проводит?
– Это ты у него спроси.
– Похоже, он не особо хочет со мной разговаривать.
Кот полез под сиденье, и вскоре оттуда донеслись чавканья, хруст костей и урчание. Девочка замолчала. Печка под ногами выдувала тёплый воздух.
– Наверное, мне бы тоже стоило залезть под стол, чтобы просохнуть хоть немного, – думала Люси.
Вместо этого Люси, вздохнула, подперла голову рукою и уставилась печально в окно. Спустя час утомительного путешествия по Коралловому лесу показались гигантские шары – деревья, пирамиды и даже деревья-факелы. В их чашах, окаймлённых железными обручами, плясал голубой огонь. Это был морской сад.
Трамвай вошёл в сад, окружённый пятиметровой коралловой стеной, на которой по периметру стояли на страже морские коньки. Они все хором протрубили о приближении трамвая для мёртвых.
Весь коралловый замок был усеян маленькими белыми цветочками. Кальмар стоял на балконе. Он окунал коралловое колечко в мыльницу, втягивал в себя воду и раздувался так, что внутри него трещали хитиновые пластины. Переливающиеся малиновым цветом пузыри, вереницами поднимались над крышей и башнями замка. Одни сразу лопались, другие – терялись в полумраке среди ветвей нависших над замком коралловых деревьев. Но и там они лопались, наткнувшись на окостеневшие ветки, и распугивали мелких рыбёшек и даже больших хищных рыб, затаившихся в ожидании завтрака.
Неожиданно из дебрей Морского сада вынырнула белая акула и, разинув свою кровожадную пасть, бросилась на кальмара. Ноздри хищника вздувались, глаза блестели холодным стальным блеском. Кальмар, увлечённый своим занятием, не заметил приближения опасности. Ряды острых зубов клацнули всего в паре миллиметров от его розовой шляпки кальмара. Он выронил мыльницу и колечко и, выбросив из-под мантии струю воды, кинулся в свой замок.
Пока акула заходила на новый круг для следующей атаки, кальмар успел запереть за собой решётчатые ворота, но акула с лёгкостью разнесла их в щепки. Все три сердца кальмара стучали так, что сотрясалось всё его старое желеобразное тело. Тяжело дыша, он проскользнул вниз по лестнице и укрылся в одном из роскошных залов, но акула быстро нашла его. Кальмар выскочил из замка. Они встретились у главных ворот, на лестнице: она – бесчувственная машина, созданная самой природой, чтобы убивать, он – сама доброта, великодушие и гармония мира.
