Найра притихла, но декорацией от этого не стала. Тогда командир отвернулся.
– Поздравляю. Твоя хитрость со светом сделала невозможное. Старший затих.
– Прекрати, – грубо отрезала она, бросив спрятанный холщовый мешок позади, – водите нас всех тут за нос. Думаешь, приятно? Они все либо тебе слишком доверяют, либо до невозможности глупы и покорны! Даже наполовину не знают о своих возможностях!
– Я вожу за нос? Рэймонд, взгляни на себя. Устроила настоящее шоу. С дураков взятки гладки? Нет уж. Так не пойдет.
– Боже, у некоторых людей в крови создавать заговоры на пустом месте! – Найра подняла свой ценный мешок и перед тем, как уйти, остановилась. – Приходи к качелям через полчаса.
Циглер с тяжестью отказал себе в удовольствии проверить, что будет делать неугомонная полчаса на холоде со странным мешком, от которого пахло копчёностями. Первой идеей он разделся и пошёл в кровать, а второй пошуршал ботинками к скрипящим качелям ровно через полчаса. Нет, он не корил себя за бесхребетность, обозвав этот жест «разведкой».
Найра сидела спиной, раскинув ноги по сторонам. Мех щекотал её затылок, а собранные в хвост волосы аккуратно легли на дутую куртку. Она завороженно смотрела вперёд, и Зейн сразу вгляделся в розоватый отлив на линии горизонта. Закат. Частые перепады температуры творили невообразимые вещи со здешними пейзажами. Здесь, наверху, неизвестный гений решил соорудить живую панораму… Внизу зажигались первые окошки пригорода Акюрейри, а оставшаяся половинка янтарного диска медленно таяла над пухлыми крышами.
– Скажи, ты блатом получил магию ещё до прилёта этой шутки. И самое странное… Знал, что случится с нашей планетой, с нами.
– Кагай рассказал?
И снова тишина. Набрав в грудь побольше воздуха, Найра села прямо и задрала нос вверх.
– Повторяй за мной. Почувствуй последний укус солнца перед темнотой.
– Укус?.. Хм, так? – две руки обхватили ржавые цепочки по бокам от Рэймонд. Командир навис над ней, пытаясь вытянуть лицо вперёд, к солнцу.
И перед тем, как исчезнуть, оно одарило одного необъяснимым чувством покоя, а вторую… Найра скрючилась и стала растирать свои щёки, приходя в себя.
– Сколько себя помню… – хриплый голос отозвался снизу, – так всегда было. Каждый грёбанный закат я получаю этот «укус».
Закинув голову назад, она встретилась с удивлением мужчины. И его поразила не пропитанная горестью улыбка или светящиеся зрачки, а струйка крови, что растекалась по губам из носа. Свежая и словно постоянная, как сон в ночи или слёзы от печали и боли.
– Вот и скажи, пророк германский, – она прикрыла веки, когда почувствовала запах кожи: его рука вытирала алую дорожку, – я тоже предвидела нечто странное? Даже не так. Остальные предчувствовали, но знал только ты? Как давно?
Словно околдованный необыкновенным влиянием, слова сами вылетели изо рта:
– С детства. Мы с семьёй эмигрировали в Европу. Я знал, что нужно готовиться. ЛЮМО – проект всей моей жизни. И представь, какого мне было увидеть твоё избрание, – выдох создал облачко пара перед глазами. На минуту командир погрузился в воспоминания, но заметив, как за ним наблюдают, вернулся в реальность. – Вне планов случаются только те вещи, на которые мы повлиять не смогли. И я хочу, чтобы ты рассказала мне о марте…
Тут же Найра попыталась сесть ровно, но цепкий захват остановил её.
