– Нет, – сказала Люси и бросилась мимо Джефа, кусая зубами тыльную сторону ладони.
На веранду вышел Тони, нагруженный постельным бельем, и свалил его на диван.
– Слушай, Джеф, – сказал он, – не смотри до утра на доску.
– Что? Что ты говоришь? – Джеф медленно повернулся к мальчику.
– Чтобы все было честно, – сказал Тони. – Обещаешь?
– Обещаю, – ответил Джеф.
Он натянуто улыбнулся Тони, поднял телескоп, лежащий под стулом, и начал увлеченно полировать его стекла рукавом своей рубашки.
Люси наблюдала за тем, как сын расстилает на диване-качалке простыни и одеяло.
– Ты уверен, что хочешь сегодня спать здесь? – спросила она, подумав: «Материнские обязанности вернут мне силу». – Не замерзнешь?
– Тут не холодно, – радостно сказал Тони. – Миллионы людей спят летом на воздухе, правда, Джеф?
– Миллионы, – подтвердил Джеф, полируя линзы.
Он сидел, склонив голову, и Люси не видела его лица.
– Солдаты, охотники, альпинисты, – перечислил Тони. – Я напишу папе, чтобы он привез мне спальный мешок. Тогда я смогу спать даже на снегу.
– Тебе представится множество удобных случаев, – сказал Джеф.
Он встал, и Люси заметила на его спокойном лице привычное выражение дружеской насмешливой снисходительности, какую он обычно проявлял к Тони.
«Мне надо быть с ним осторожней, – подумала Люси. – Он меняется слишком быстро. У молодых людей не только талия гибка».
– Множество удобных случаев, – легкомысленным тоном повторил Джеф. – Например, во время двенадцатой мировой войны.
– Это не смешно, – резко сказала Люси.
Она повернулась и стала помогать Тони.
– Извините, – сказал Джеф. – Во время пятнадцатой мировой войны.
– Не сердись на него, мама, – попросил Тони. – Мы условились, что он будет говорить со мной так, будто мне двадцать лет.
– Мировых войн больше не будет, – сказала Люси.
Мысль о войне внушала ей страх, она отказывалась читать сообщения из Испании, где уже год шли сражения, и никогда не позволяла мужу покупать Тони оловянных солдатиков или духовые ружья. Люси относилась бы к войне спокойнее, если бы кто-то мог дать ей гарантию, что она разразится тогда, когда Тони будет слишком мал или слишком стар, чтобы в ней участвовать. Она считала, что патриотом быть легче, имея многодетную семью.
– Найди другую тему, – сказала она сыну.
– Найди другую тему, Тони, – послушно повторил Джеф.
– Ты видел сегодня луну, Джеф? – спросил Тони. – Она почти круглая. Можно всю ее рассмотреть.
– Луна, – мечтательно произнес Джеф.
Он лег на пол веранды, зажав коленями спинку перевернутого стула и, используя поперечину между ножками в качестве опоры для телескопа, стал разглядывать небо.
– Что ты делаешь? – настороженно спросила Люси.
– Этому меня научил Тони, – отозвался Джеф, регулируя телескоп. – Надо обеспечить неподвижное поле зрения, верно, Тони?
– Иначе, – сказал Тони, стеля постель, – звезды размажутся.
– А размазанные звезды нам не нужны. – Джеф повернул окуляр на четверть оборота. – Посмотрите на неразмазанную луну, – лекторским тоном произнес он. – Прекрасное место для любителей путешествий. Можно переплыть в каменной ладье Mare Crisium… Как это по-английски, Тони?
– Море Кризисов, – без запинки ответил Тони.
– Море Кризисов, – повторил Джеф. – И на холодной мертвой луне…
«Не мог он тогда говорить всерьез, если сейчас так дурачится с Тони, – подумала Люси с неприязнью, – он просто закидывал удочку…»
– А южнее, – сказал Джеф, – более приятное место. Маге Fecunditas.
