– Был там? – спрашиваю я.
– Не-а.
– Я тоже.
– Там правда здорово, – высказывается Молли. – Тебе стоило бы сходить, пока ты здесь.
– Сиднейский аквариум куда лучше, – вмешивается Эми.
– Значит, ты была и там, и там? – интересуется Молли.
– Нет, только в сиднейском.
– Тогда откуда знаешь, где лучше? – озвучивает Нейтан нашу общую мысль.
– Просто знаю, – обидчиво отрезает Эми, и я вспоминаю, что ей всего около двадцати.
– Хочешь, свожу тебя туда на следующей неделе? – нагибается ко мне Нейтан.
– Хорошо, – улыбаюсь я.
Эми беспокойно ерзает на месте. Потом говорит:
– Я пересяду внутрь. Здесь слишком ветрено.
Она встает и протискивается между мной и Нейтаном, заставляя его вжаться в спинку сиденья. Затем он наклоняется вперед и смотрит ей вслед.
– Тебе надо пойти и поговорить с ней, – настаивает Молли.
– С чего бы? – с некоторым раздражением сопротивляется Нейтан. – Еще раз повторяю: она не моя девушка.
– Ну, она же явно что-то к тебе испытывает, – сурово возражает Молли. Сэм сидит спокойно и не вмешивается. Его брат просто смотрит налево. – Ладно, тогда я схожу и проверю, как она там, – резко заключает Молли, поднимаясь.
– Хочешь, пойду с тобой? – делаю вид, что собираюсь встать.
– Нет, не надо. Мне, наверно, лучше поболтать с ней наедине. Тем более, я все равно не хочу, чтобы ветер разлохматил мне укладку. И так утром хватило возни с утюжком.
– Много времени прошло с тех пор, как ты плавала на такой штуке, а, Люси? – задает вопрос Сэм после ухода невесты.
– Да уж, достаточно, – тихо отвечаю я, затем, спохватившись, достаю из сумочки резинку и собираю волосы в хвост. Я помню, как они запутываются при подобной переправе.
Последний раз я была на этом пароме с Молли и Сэмом. Мы втроем стояли, облокотившись на эти же самые поручни: Молли и я по бокам, а Сэм посередине. Это было прямо перед моим отъездом из Австралии, и они как раз в очередной раз сошлись. Помню, что чувствовала себя ужасно одинокой. Вообще-то друзья никогда не давали мне повода считать себя третьей лишней, но в том возрасте и в то время, особенно учитывая мои чувства к Сэму, наблюдать за парочкой было весьма тягостно. Сэм все время старался пригладить растрепанную макушку Молли, и они смеялись, когда ветер раздувал наши волосы. До сих пор помню, как в тот вечер со слезами на глазах пыталась их расчесать.
У Сэма звонит мобильник, и он отходит на другой конец палубы, чтобы ответить, оставляя нас с Нейтаном одних друг напротив друга.
В этой части побережья нет домов, только густые заросли деревьев. Вскоре над скалами показываются верхушки небоскребов. На мрачном фоне камней едва удается разглядеть бетонные сооружения.
– Смотри. – Я встаю и подхожу к поручням. – Никогда раньше их не замечала.
Нейтан присоединяется ко мне и становится рядом.
– Они остались с войны, как думаешь? – говорю я, кивком указывая в сторону маленьких серых зданий. Он нагибается, опираясь на поручни локтями. – Точно, – продолжаю я, – разве японцы не умудрились ввести подводные лодки в сиднейский порт?
– Что-то такое припоминаю. Но я бросил школу в шестнадцать, забыла? – отвечает он. Без понятия, что на это сказать. – Сэм знает точно, – добавляет Нейтан через секунду. – Спроси его, когда придет.
Я замечаю какое-то движение в океане: пятнистые тюлени ныряют в бурлящую вокруг судна воду и вновь всплывают на поверхность, их маленькие черные тела ловко скользят в волнах. Тянущийся за паромом белый пенистый след почти ослепляет в солнечном свете.
