- Ты опять была внизу?
- А тебе чего до меня?
- Света, это опасно! Люди Набиева только делают вид, что не замечают ваших незаконных сборищ.
- Знаешь, мне уже все равно. Я поняла, тебя завтра не ждать.
Рот Фролова невольно скривился. Размолвка с любимой женой резала его сердце без ножа.
- Как будто ты бываешь дома.
- А ты! - Светлана внезапно для нее горячо вскинулась. – Где ты был раньше, когда требовался? Где ты был, когда умирал наш сын?
Удар был нечестным и слишком жестоким. Начальник одной из самых важных служб на станции прямо на глазах согнулся. Он думал, что боль со временем станет меньше. Но этого так и не произошло. Старая рана никогда до конца не заживает.
- Ты знаешь, где мне пришлось находиться.
- Спасать мир, чужих детей, - саркастичная улыбка тронула тонкие губы женщины. – А что этот мир сделал для тебя? Или для меня? Или для них?
Василий покачал головой, их спор с самого начала был бессмысленным. И с каждым разом становился все ожесточенней.
«Её душа уже отмирает».
Понимать такое было больно. Принять еще больней. Неужели боль будет вечной?
«Наверное, и в самом деле стоит принять этот мир таким, каков он есть и будет. Миром умирающего человечества. То, что выйдет потом на поверхность, уже не будем нами!»
- Тогда забери, пожалуйста, свои вещи. Я перееду в комнату отдыха.
Глаза у женщины сверкнули:
- И отдашь нашу квартиру разным проходимцам! Нет, я не дам согласия. Хотя бы ради тебя. Ты, как никто, имеешь право на комфортный отдых.
- Спасибо и на этом.
Комок встал в горле, он лишь искоса глянул, когда Светлана ушла с медбратьями вынимать детишек из подкативших вниз кушеток. Бросив последний взгляд в сторону гигантского бронированного окна, Василий поспешил к технологическому выходу. Рядом с ним уже раскручивалась висячая оранжерея. Растениям также требовался настоящий свет. И чтобы не возникало лишних мутаций, агрономы регулярно вывозили ряд культур под бронекупол.
И по секрету командиру СС недавно рассказали, что именно в оранжерею попадают странные культуры, о которых лучше не упоминать вслух. Хотя этого следовало ожидать. Человеку свойственно идти легким путем. Ему проще забыться, чем психологически себя настроить правильно. А набирали сюда людей в тот несчастный для планеты год с точки зрения владения специальностью или научному потенциалу. На психологический портрет обращали меньше внимания. Было как-то не до того. Создание «станционного проекта» проходило при жутчайшем цейтноте. Не докончив проектировать до конца, их уже строили. В условиях полной секретности, и дав надежду людям, находящимся при власти и капитале.
Обманули, конечно, всех. Зачем на станциях бывшие правители или военные? Но все равно через сито прошло достаточно неуравновешенных лиц и даже просто полных ублюдков. С ними со временем справились, но упустили тот момент, что один моральный урод мог психически заразить рядом с собой множество попросту слабых людей. Банальная психологическая индукция. К тому же мало кто исследовал жизнь закрытого социума в течение долгого времени.
Василий усмехнулся, подойдя к бетонной лестнице. Да не было попросту подобных экспериментов. Кто же в здравом уме согласится на такое? Запереть себя в тюрьму. Последние, кстати, также не показатель. Уж больно контингент в них специфический. Выбраковка социума. Стоило ли вообще возиться с ними? С точки зрения человека, не раз ставившего на кон жизнь собственную и чужие, то уголовное дерьмо стоило зачищать под ноль. С пользой для человечества.
