Мы
выходим из машины, и я тут же чувствую легкий, тёплый ветерок. Сейчас здесь всё
выглядит иначе. Спокойнее, что ли.
Вопреки
ожиданиям, на парковке стоят и другие машины, выходит, в летнее время тут
гораздо оживленнее, и какие-никакие, но посетители есть. Господи, будь у меня
хоть капелька ума, я бы никогда не сняла тут номер. Уж лучше нервы поберечь.
Сглатываю
вязкую слюну и иду к крыльцу. Воспоминания проносятся в голове сумасшедшим
вихрем. Не знаю, почему, но я думаю о Рамиле. Думаю о том, что это место
принадлежит мужчине, который является отцом моего ребенка. И этот «отец» для
нас - очень опасен. Ведь если бы не его окружение, меня бы никто не
преследовал!
-
Проходи, давай.
Крест
открывает дверь, и я вхожу в небольшой, темный холл. Здесь тоже ничего не
изменилось. Всё те же, обитые тёмным деревом стены, справа стойка
администратора, повсюду картины на стенах в искусственной позолоте, а впереди возвышается
массивная лестница, которая ведет на второй этаж. Там же, наверху, находится
кабинет Рамиля. Тот самый кабинет, в шкафу которого я пряталась вместе с его
сестрой…
Интересно,
нашел ли он ее? Смог ли найти хотя бы тело?.. И если нет, смог ли пережить боль
утраты?
Мы
идем на второй этаж. Вполне ожидаемо, что разговор с Черепом будет проходить в
кабинете. Вот только не могу понять, почему он находится здесь. Можно сказать,
в логове своего бывшего врага. Прижимаю к себе малышку покрепче и
останавливаюсь перед дверью в легком замешательстве. Но Крест уверенно толкает
дверь и пропускает меня вперед, не дав собраться с силами. Впрочем, не толкает
в спину, и на том спасибо.
-
Ну, ты и раздобрела, - только увидев меня, Череп цокает языком и даже слегка
приподнимается в кожаном кресле, - тебя чего так разнесло-то?
Я
хочу ответить, но вместо этого, просто хлопаю ртом, как рыба. Из ступора меня
выводит Анюта: она тянет ручки к моему лицу и что-то лепечет.
- Света?
Я не
могу ошибиться. Это она. Сестра Рамиля! Света стоит позади Черепа – ее руки
лежат на подголовнике кресла, она расслаблена и совершенно спокойна. И, кажется,
даже улыбается: уголки ее губ чуть приподняты. Вот только волосы у нее теперь
не розовые, а черные. Перекрасилась в жгучую брюнетку. У меня перехватывает
дыхание.
Не
могу отвести от нее глаз, не могу поверить, что она жива. Она жива и находится
рядом со своим врагом? С человеком, который ее подстрелил? Я, конечно, не
видела, кто именно сделал этот выстрел, но кто кроме Черепа мог дать такой
указ? Кроме него – некому! И как после этого можно находиться с ним в одном
помещении?
-
Боже. Еще немного, и ты в обморок упадешь. – Света широко улыбается, в ее
глазах мелькают знакомые «бесенята», - да, это я. Живая и невредимая. Как
видишь, везучая. От пули остался только шрам, если хочешь, я его позже покажу.
Пришлось, правда, отлеживаться не один месяц в подполье, но…
- В
подполье? – я, наконец, разлепляю пересохшие губы, - а как же Рамиль? Он знает,
что ты жива?
Света
бросает на Черепа растерянный взгляд, и я понимаю, что что-то случилось.
Помявшись несколько секунд, она подходит ко мне и смотрит на Анюту. Не знаю,
почему, но я прижимаю к себе дочь еще сильнее. Чувствую, что что-то не так.
-
Можно, я подержу ее? – смотрит пристально, - это ведь дочь моего брата, да?
Можешь не говорить. Малышка – его точная копия. Пожалуйста, дай ее подержать.
