М-2 Тула-Москва - страница 28

Не помню точно, что я кричала отцу в лицо. Кажется, говорила о том, как он нас замучил, дома находиться стало невозможно, мы со Светой не можем нормально учиться, и что я его ненавижу. Он весь побледнел и кинул в меня первым предметом, какой попался под руку, это был тапок, но я увернулась и в бешенстве налетела на него с кулаками. Отец в ответ ударил меня по лицу так, что искры из глаз посыпались. Я теперь понимаю значение этого выражения. Действительно, искры и звёздочки летают перед глазами. Затем он начал трясти меня за плечи. До сих пор предплечья жутко болят. Мать подскочила к нам, начала просить отца отпустить меня. А он в ответ выкрикнул, чтобы я убиралась из его дома. Я вырвалась и побежала в коридор, быстро оделась и умчалась на улицу. За дверью слышала слова матери: «Зачем ты выгнал мою дочь из дома!» Но она даже не стала меня догонять.

Я бродила по улице Металлургов, иногда встречала нетрезвых прохожих. Какая-то компания звала меня вместе отметить праздник, но я, естественно, отказалась, потом услышала крики: «Ура», когда проходила мимо одного из чужих домов и поняла, Новый год наступил. Я не знала, куда мне идти дальше. Домой нельзя, на ёлку идти не хотелось, нет настроения, да и зачем лишний раз выслушивать вопросы о том, почему у меня заплаканное лицо, поэтому решила пойти к тебе, надеялась, что ты останешься сегодня дома, – Алина вытерла слезинку, скатившуюся по щеке и застывшую на подбородке. – Вот такую совсем не праздничную историю тебе пришлось выслушать.

Во время монолога Алины сердце Кирилла билось с удвоенной скоростью, он постоянно сжимал и разжимал кулаки, будто готовясь к удару. Мозг отказывался понимать, как здоровый мужик, тем более отец, смог поднять руку на хрупкую девочку, свою дочь. В семье Кирилла были установлены другие порядки. Если родители ссорились, то без взаимных оскорблений, старались делать это так, чтобы не слышал сын. Алкоголь пили только по праздникам, иногда, в редких случаях, в выходной день, отец мог пропустить рюмочку водки или бокал вина, предварительно спросив у жены, можно или нет, и только получив одобрительный ответ супруги, наполнял стакан. Когда Сергей Васильевич был слегка навеселе, он становился добряком. Татьяна Ивановна шутила, что мужа специально подпаивать нужно, чтобы всегда был душкой. А с Кириллом Сергей Васильевич начинал разговоры о жизни, о нынешней молодёжи и о старых добрых временах. Поэтому Кириллу было дико и непонятно то, что творилось в семье Алины.

Он редко сталкивался с её отцом. В основном в гости приходил днём, когда родители Алины работали. Но когда Кирилл видел папу Алины, тот был трезвый и казался покладистым, даже слегка застенчивым человеком. Кирилл не мог представить, что этот мужчина с большими карими глазами, как у Алины, держит в страхе всю семью.

– Мы что-нибудь придумаем, – Кирилл сел рядом с Алиной и начал вытирать ей слёзы.

Алина обняла колени руками и уткнулась в них носом. Кирилл гладил её по волосам, по рукам, спине. Вдруг раздался телефонный звонок, заставший их врасплох.

– Алло, – ответил Кирилл.

– Здравствуй, Кирилл! – он услышал взволнованный голос Тамары Николаевны. – Это мама Алины. Моя дочь сейчас у тебя?

– Да, она у меня.

– С ней всё в порядке?

– Всё нормально, тётя Тамара. Сейчас передам трубку… Алина, это твоя мама, поговори с ней.

– Да, мама, я слушаю, – Алина подошла к телефону. – Домой не хочу идти… Очень хорошо, что он успокоился… Я не боюсь его, просто пока не хочу домой… Буду чуть позже. Пока!