Наша реакция на эти проблемы приблизительно одинаковая, но решения кардинально отличаются. Конечно, мы могли бы посоветовать Бобру, бегущему от клацающей челюсти, не переживать, присесть помедитировать или прочитать мантру. Однако гены таких просветленных философов редко передавались потомкам. Не поэтому ли среди нас так мало хладнокровных?
Вероятно, стресс позволял раскрыться ресурсам тела и сознания, для того чтобы преодолеть угрозу жизни. Например, под его воздействием Роса интенсивнее искала сушняк под листвой, быстрее бежала за кроликом и над пропастью начинала действовать бесстрашно. Взбудораженный мозг Бобра готовил его психику к обезвоживанию и помогал удрать от медведя. Скорее всего, подобные ситуации происходили вполне регулярно. Это длилось не год, а тысячелетия и миллионы лет. Выходит, как река точит берег, так и наша история выточила внутри нас нервного зверя, готового броситься в бой с любой опасностью.
Получается, стресс – это естественная реакция психики на возможные угрозы. Стресс – это часть механизма самосохранения и выживания. Мы унаследовали его от наших предков, чья жизнь была полна настоящих опасностей и неприятностей. Другими словами, если стресс является частью нашей психики, то он был одним из факторов естественного отбора и помог нам выжить в конкуренции с другими видами.
Однако цивилизация избавила нас от большинства опасностей. С точки зрения истории человечества мы оказались в стерильных условиях практически мгновенно, за считаные века. Теперь мы не решаем проблемы выживания в буквальном смысле, а только заботимся о своем благополучии, эмоциональном или материальном. Проблема в том, что это вовсе не то, ради чего механизм стресса сформировался в нашем мозгу. У нас уже почти нет причин переживать за свою жизнь, но что-то внутри нас словно так и ищет повод, чтобы вызвать бурную реакцию. И эти поводы всегда появляются, но вместо угрозы жизни они представляют собой всякую ерунду.
Мало того, стресс заставлял Бобра и Росу немедленно действовать, потому что большинство их неприятностей имели сиюминутное решение. В отличие от нас, им не приходилось часами и днями ждать избавления от проблемы. Получается, у наших предков была возможность быстро купировать переживания, а наши реалии заставляют жить с ними долгое время, что во много раз усугубляет ситуацию.
Это хорошо видно на известном эксперименте с капуцинами (капуцином, например, была обезьянка из «Пиратов Карибского моря»). Сидящих в соседних клетках животных научили простому трюку: передавать людям камешки за кусочки огурчика. Все было прекрасно, пока одну из них внезапно не наградили виноградинкой. Не скрывая раздражения, вторая все же съела огурчик и продолжила выполнять задание. Но когда несправедливость вселенского масштаба случилась во второй раз подряд, то ее терпение лопнуло! Выкинув проклятый огурец, визжа и громя клетку, несчастная обезьянка взывала к справедливости97. Ее можно было быстро добиться в естественных условиях, но что ты можешь сделать, находясь за стальными прутьями? Остается беспрерывно негодовать. Видео этого смешного до слез эксперимента вы легко найдете в интернете (»Two Monkeys Were Paid Unequally»), но… Не оказались ли мы сами в таких же клетках? Не получилось ли так, что достижение результата уже не зависит от наших сиюминутных действий, а потому наши переживания потеряли актуальность?
