А Ангелина сбежала к подружке через окно. Сонька тоже хотела, но я успела ухватить её за толстые детские бока и назад в комнату втянула.
— По соседству поселился бандит, - решила признаться я. - А вы мне слишком дороги, вы, вроде как, моя единственная родня.
Сонька губы обиженно надула, но реветь не стала, слава всем богам. Убежала в комнату, зашуршала чем-то. А Мишка ко мне прижался, он начал ко мне привыкать, если бы не сестры ещё…
— Ты мне нравишься, - вдруг признался он. - А на девочек ты не обижайся, они хорошие, только глупые. Всё девочки глупые, - потом перепугался и поспешно добавил - ну, кроме мамы и тебя конечно. И бабы Нины, только она очень старая девочка.
Я погладила светлые пушистые волосы. Ну, как я их отдам? Он когда вот так ко мне жмется, у меня сердце замирает. С девочками, конечно, сложнее, но они тоже родные мне…
К вечеру дети, которые привыкли целый день торчать на улице, играть с детьми, которых в сезон тут было много, откровенно ныть начали. Ангелина молча вернулась в окно, ругать я её не стала, я пока боюсь их ругать. А я поняла, что прятаться вечно не смогу. Нужно поговорить с соседским негодяем.
Он рвал крапиву. Её, на дворе, за которым давно не ухаживали, развелось видимо не видимо. Выглядел препотешно - на лице маска, в которой дядя Юра работал, а он сварщик. На ногах болотные сапоги. На руках - перчатки по локоть. А сам в огромном халате. И дрет с остервенением эту крапиву, словно она ему что плохое сделала.
— Нам нужно поговорить, решительно сказала я.
— Да неужели? - скептически отозвался он из под маски.
А потом снял её, и я снова поразилась тому, насколько совершенна его красота. И глаза эти зелёные, Сонькины...а негодяй тем временем и перчатки скинул, и халат. Под ним торс, чуть тронутый свежим загаром, на боку, чуть выше резинки шорт ожог от крапивы - вот видимо, за что он ей мстит.
Я отвела взгляд, не хватало ещё мужиков разглядывать, тем более, злостных злодеев.
— Я не отдам вам детей, - заявила я, глядя на носки своих резиновых тапочек. - Но если вам не безразлична их судьба, так и быть, можете дать немного…денег. Но потом сразу уезжайте!
Подняла все же взгляд, вижу, идеальная бровь чуть изогнута. То ли удивление, то ли скептицизм.
— Вот оно как, - задумчиво протянул он. - А я уж подумал вдруг, что вы существо бескорыстное.
4. Глава 4. Максим
Она покраснела. Так, как умеют только очень светлокожие люди - густой краснотой. Мне подумалось, от излишней скромности. Оказалось - от злости.
Так даже интереснее.
— Ну, знаете, - рассердилась соседка. - Существо пытается найти хоть какой-то компромисс! Что-то мне подсказывает, что если уж вы приехали в эту глушь, то так просто не уедете!
— Не уеду, - согласился я. - Вы правы.
Посмотрел на неё, чуть склонив голову. Она была забавной, моя нечаянная соседка. И очень красивой.
— Я не могу позволить своим детям, если это мои дети, жить в такой дыре.
Она шагнула назад, потом спиной ко мне повернулась так, что светлые волосы взметнулись и осели на плечи гладкой волной. Её волос хотелось коснуться и это желание меня удивляло.
Уходила соседка воинственно, но потом все же обернулась.
— К вашему сведению, - процедила она. - У меня квартира есть в Москве. А здесь я потому, что перевозить так сразу детей, которые недавно потеряли мать, это жестоко. Родные стены лечат.
Ушла. При ходьбе чуть бёдрами покачивала, я давно заметил, что в моём присутствии преображаются женщины любого возраста - подсознательно хотят мне понравиться.
