Я мысленно зааплодировала Насте.
– Миша, рыси в торговый центр, – приказала Роза.
– Не надо, – остановила я администратора. Затем сняла с крючка большое кухонное полотенце, голубое в мелкий цветочек, вынула из кофра булавки и, задрапировав ткань крупными складками, закрепила ее на талии девочки. – Так подойдет?
– Супер! – обрадовалась режиссер. – Камера! Мотор! Начали!
Настя подошла к холодильнику и открыла дверцу.
– Спагетти в шкафу на второй полке, – шепотом подсказала мама. – Извините, Анастасия волнуется, ведь впервые стоит перед объективом, поэтому все путает.
– Да, мамочка, – сладко пропела любительница косметики «Бак», – меня прямо колбасит, то есть трясет всю.
– Не переживай, это не прямой эфир, – приободрила ее Роза, – при монтаже лишнее вырежем, получится супериссимо.
Настя порылась в шкафу и достала упаковку, на которой крупными красными буквами было написано: «Растворимый какао «Гномы и Аленушка», стопроцентно натуральные какао-бобы с добавлением тертой сушеной моркови и свеклы».
– Наверное, жуткая дрянь этот напиток, – хмыкнул Дима.
– Солнышко, спагетти в высокой узкой керамической банке, – вновь пришла на помощь дочке Антонина. – Теперь кастрюльку вытаскивай, она внизу, под разделочным столиком. Налей в нее воды.
Настя наполнила гнутую алюминиевую емкость водой из-под крана. Я, увидев утварь, удивилась. Ну и ну! Сколько лет этому монстру? Помнится, во времена моего детства на кухне в гостинице «Кошмар в сосновом лесу»[2] была подобная посудина, в ней варили яйца.
А Настя выхватила из банки макароны, воткнула их в холодную воду и удивилась:
– Мала кастрюля! Не влезают!
Роза вскинула брови, но в этот драматический момент раздался звонок в дверь.
– Розочка, сделайте любезность, откройте, – попросила Антонина.
Режиссер вышла в коридор. Мать живо вытащила спагетти из кастрюли, включила электрический чайник, вылила в алюминиевого уродца вскипевшую воду, водрузила все на огонь и начала медленно опускать в нее длинные трубочки, приговаривая:
– Настенька, деточка, ты слишком эмоциональна, представь, что находишься на кухне одна.
– Вам принесли посылку, – сообщила Роза, входя в кухню.
– От кого? – поразилась хозяйка.
– Мне пакет не отдали, – пожала плечами режиссер.
– Ой, ой, у вас тут что, кино снимают? – заверещал из-за ее спины противный въедливый голос. – Как интересно! Можно посмотреть?
В кухню протиснулась полная пожилая дама, одетая, несмотря на теплый май, в шерстяное платье с меховым воротником.
– Вы знаменитости, да? – с жадным любопытством осведомилась она. – Почему тогда купили квартирку у Родионовых? Она маленькая, тесная, надо было приобрести жилье Кротковых, у них объединены трешка и однокомнатная. Давайте знакомиться. Я председатель ТСЖ, Нина Егоровна Лямзина.
– Очень приятно, – ответила за хозяйку дома Роза, – но мы очень заняты, лучше отложить церемонию вручения верительных грамот на другой день.
– Я не собираюсь мешать, – обиделась Нина Егоровна, – но вы должны были предупредить меня о приезде киногруппы. Общее собрание нашего дома решило, что любые съемки должны проходить с моего согласия. Поэтому сейчас необходимо рассказать…
– В вашем подъезде много знаменитостей проживает? – улыбнулась Роза. – Отчего местный контингент напрягают камеры, а? Вы принесли посылку? Так отдайте ее хозяйке.
– Но есть постановление собрания… – попыталась сопротивляться излишне любопытная тетка.
