Можете представить, что я почувствовал, когда появились афиши, сообщавшие, что группа приезжает в мой город? Не помню, так ли я ждал первого орального секса с любимой девушкой. Чтобы поподробнее рассмотреть мумийтролльное шоу, я решил пойти не на стадион, а в клуб «Mad Wave».
Клуб неудобно расположен. Самый край Васильевского острова: проедешь на квартал дальше – и упрешься в Финский залив. У охранника было лицо, будто ему постоянно хочется спросить: «Непонэл?» Он поискал мою фамилию в списке приглашенных. Долго водил по одежде металлоискателем. С растопыренными руками я напоминал самому себе пойманного герильеро.
Разумеется, на концерт аккредитовались все, кто только мог. Коллеги-журналисты потели и пили один на всех лимонад. Я поздоровался и отпил из общей бутылки. Потом покурил, сходил в туалет и на обратном пути встретил Шута.
– О! И ты здесь?
– Привет. Как дела?
– В клубмены подался?
– На себя посмотри.
– Как ты прошел? Билеты стоят больше, чем твоя квартира.
– Я аккредитован. Пресса ходит по клубам бесплатно.
Разговаривая, Шут смотрел куда-то вбок и поводил плечами, как штангист перед жимом. Ему не нравилось, что я тоже здесь.
– С кем ты?
– С коллегами.
Он поискал глазами столик прессы. Презрительно скривился. Такие морды строят наемные убийцы из боевиков категории «Би». Задираете уголок рта и одновременно прищуриваете глаз. У Шута получалось очень похоже.
Мы подошли к стойке. Он сказал: «Два пива!» Бармен-иллюзионист выхватил бокалы из заднего кармана моих джинсов. Я сказал, что денег у меня маловато. Шут не обратил внимания. Пачка купюр у него в руках была толстая.
– Ничего себе! Ты стал богатым парнем?
– Наживаю понемногу.
– Как, интересно?
– Кто спрашивает о таких вещах?
– Я спрашиваю.
– Сказано: на-жи-ва-ю.
Когда-то у него на голове цвели сальноватые вихры. Теперь черная шерстка плотно облегала бугристый череп. Уши беззащитно оттопыривались. Несколько лет жизни Шут провел в казарме мореходного училища. Тогда он одевался опрятно и неброско. Сейчас на нем был желтый пиджак в веселенькую клеточку. В вороте шелковой рубахи виднелось униформенное золотое распятие.
– Ты все пьешь? Смотри, козленочком станешь. Выглядишь черт знает как.
Сам он не пьет. Хотя сегодня немного можно. Он ходит в спортзал. Ест белок, тягает штангу, парится в сауне. Комплекс хороший и очень дорогой. Я спросил, когда он уходит в очередной рейс. Шут снова скривился и сказал, что это особый разговор.
– Как Света?
– Шубу ей недавно купил. Хорошую, очень дорогую. Она тоже ходит в комплекс. У нее там солярий.
– Зачем в такую погоду ходить в солярий?
– Машину собираемся купить.
– Я думал, ты уже давно купил. Что-нибудь хорошее и очень дорогое.
– Купишь тут!
Он облокотился на стойку и почесал ладонь. Она была похожа на совковую лопату.
– Скоро коммерсантик один денег даст. Тогда и куплю. Животное, бля. Коммерсантик просил подождать, так что пока… Ну, и люди помогут. Так что куплю. Скоро уже.
– Вы так и не расписались? Я имею в виду со Светой?
– Дай сигарету. Что ты куришь?
– «Pall-Mall Light».
– Лоховские сигареты.
– Да иди ты!
– Только лохи курят «Пэл Мэл».
– Значит, я лох.
– Пацаны курят «Мальборо» в серебряной пачке.
– Когда я говорил, что я – пацан? А «Мальбора» твоя – говно.
– Не вздумай так говорить при пацанах! Опозоришь меня. Сидишь с какими-то сволочами. «Пэл Мэл» куришь… Что с тобой?
– Почему со сволочами? Это журналисты. Довольно известные.
