Мафия в родне - страница 10

За ближайшим к выходу из пяти столиков, один из которых охромел и упрямо косился в сторону стены, сидели три молодые итальянки, они пили кофе, ели мороженное и громко, перебивая друг друга, что-то рассказывали и взахлеб смеялись, то и дело фыркая и прикрывая рты руками, чтобы не обрызгать подружек. Официантка, то и дело подсаживалась к ним на четвертый стул, и разделяла их веселье. Судя по отдельным репликам, девушки обсуждали кого-то, кто оказался интимно знаком со всеми ними. И никому из них не захотелось повторять эту интимность, а уж о размерах они высказывались так уничижительно, что и никому бы не захотелось. Под эти фривольные разговоры вспомнились мне некоторые эпизоды из собственной жизни, и захотелось поделиться мудрыми мыслями с молодежью, сообщив им, что «не числом, а уменьем», но пусть лучше обогащаются своим опытом, чужой не так ценен.

Добиться внимания увлеченной обсуждением достоинств и недостатков общего знакомого официантки мне оказалось непросто. Впрочем, никакого внимания она не оказывала и другим посетителям: сидящим в углу двум мужчинам, которые тихо переговаривались. При этом старший из них, в голубой рубашке-поло и с шикарными густыми и аккуратными усами, такими же ухоженными, как у Пуаро, но немного другой формы, что-то чертил на салфетке, а младший, в футболке и шортах, синел выбритым подбородком и внимательно наблюдал за этим. Пара напоминала учителя и старательного ученика, только для школьника второй был староват, впрочем, учиться никогда не поздно, что успешно доказал один глубоко престарелый житель Боливии, получивший университетский диплом по политологии в девяносто лет. Темой была его весьма сомнительная революционная деятельность в 1952 году, а защищал диплом он, наверное, с оружием в руках. Но тем не менее.

Я увлеченно рассматривала волосистое украшение верхней губы итальянца: шерсть росла прямо из ноздрей, опускалась широкой линией на всю верхнюю губу, а на концах короткие и узкие кончики были тщательно закручены вверх. На мой взгляд, уход за таким произведением искусства слишком сложен, но о хобби спорить бессмысленно. Надо отдать ему должное, это не самое нелепое. Я так, с ходу, могу назвать несколько совершенно безнадежных, например, натирание на терке непредназначенных для этого продуктов, бег задом наперед в лыжах или метание яиц в гнезда.

Тут усач обнаружил мой пристальный взгляд и на лице его ясно отпечатались попытки определить характер моего интереса к нему. Сначала он принял его за сексуальный, поэтому расправил плечи, выпятил грудь, пригладил ус с правой стороны и подергал за левый. Но потом, приглядевшись внимательнее, усомнился то ли в своей привлекательности, то ли в моей способности адекватно ее оценить, и забеспокоился почему-то. Шепнул пару слов своему соседу, бросил на столик несколько евро в качестве оплаты за кофе, и оба они стремительно выскочили из заведения. Я пожала плечами, но немного обиделась: обычно я у мужчин не вызываю такого рефлекса. Старею и становлюсь страшной? Заглянула в зеркальце, убедилась, что выгляжу как обычно, и немного успокоилась.

Наконец, официантка снизошла до меня с международным выражением усталости и раздражения на надоедливых клиентов на лице, и мне удалось сделать заказ. И даже получить его сравнительно быстро – повар не принимал участия в девичнике и оказался довольно умелым.