– Извини, – сказал он, оглядывая круглую дыру, ведущую в темноту. – Не знал, что потребуется акробатика.
– Я как-то на эскалатор не рассчитывал… – ответил Исаев. – Пойдём, что ли?
И они пошли, если это можно так назвать. Взрослому человеку нормального роста приходилось сгибаться вдвое, чтобы продвигаться по лазу, проделанному для невысоких инкубов. Низкий потолок внушал надежду, что неизвестные колдуны, запустившие в Донецк бесов, сами не собирались пользоваться этим путём.
Вайс освещал путь маленьким шариком-светлячком. Трость, наполненную магией, он держал перед собой, как заправский дуэлянт шпагу. Шедший сзади Исаев сканировал проход на предмет ловушек. Чародейство чародейством, но здесь могли запросто установить растяжку с гранатой. Дёрнул за верёвочку – собирай кишки по стенам.
В воздухе висел запах убегавшего инкуба. Вайс даже почувствовал себя охотничьим псом, идущим по следу. В обычный для всех бесов смрад жжёной серы примешивался терпкий запах мускуса и каких-то других феромонов. К счастью, на мужчин он не действовал, а вот магичек-женщин отпускать на самостоятельную охоту за инкубами было бы крайне опасно.
Узкий лаз то шёл полого, то вдруг круто загибался вниз так, что приходилось соскальзывать, как с детской горки. Всё равно перепачканную одежду нужно будет либо выбрасывать, либо чистить при помощи магии. Ни обычная стирка, ни даже химчистка тут уже не помогут.
– Следуй за белым кроликом! – воскликнул в сердцах профессор. – Почувствуй себя Алисой!
Маги-хранители ожидали, что нора выведет их в старые горные выработки какой-нибудь шахты, добывавшей уголь лет сто назад. Когда ещё хватало запасов на небольших глубинах, с поверхности проходили наклонные стволы, по которым вагонетки поднимали лошади. Но лаз изгибался, словно кишечник змея Ёрмунганда, и никак не хотел заканчиваться. Плотная палеогеновая глина (Вайс, будучи горным инженером, подсознательно примечал такие подробности) сменилась породами, обычными для карбоновой толщи Донбасса – выветрелый песчаник, а потом и алевролит. Здесь путь лопатой не прокопаешь, но на стенах не оставалось и отметин от кайла или зубила. Значит, постарались сверхъестественные силы.
На несколько мгновений ощутимо похолодало. Будто открыли дверь из жарко натопленной избы на мороз.
Вайс оглянулся, чтобы посмотреть на реакцию спутника.
– Ты тоже это почувствовал? – хмурился Исаев, настороженно оглядываясь.
– Значит, не ошибся. Похоже, мы переместились в другую брамфатуру.
– Похоже.
Вальдемар постукал тростью по стенкам.
– А кажется, будто ничего не изменилось.
– Нам часто так кажется. Ты чего хотел?
– Ну, не знаю… Может быть, оказаться в хрустальном гроте. Хотя, если честно, не хотел.
– Я тоже, – грустно улыбнулся профессор. – В той норе, во тьме печальной, грот качается хрустальный… Пойдём дальше или возвращаемся?
– Не хочу тебя расстраивать… – Вайс опустился на одно колено. – Но точки сопряжения многовекторны. Мы можем не попасть обратно.
– Но куда-то всё равно должны попасть?
– Конечно. Ибо в ничего из чего-то не приходят. Миры множественны, но вещественны. Не бывает не мира-пустоты, не мира-вакуума.
– Тогда нужно идти вперёд, а то у меня колени болят стоять на одном месте. А по дороге я расскажу тебе свою теорию миров.
– Да ты мне её уже добрый десяток раз рассказывал, – усмехнулся Вайс, поднимаясь. – Пойдём! Нас ждут великие дела!
