Когда на следующее утро меня ввели для допроса в кабинет к Зувру, за широким столом, кроме самого начальника, уже сидели мой давний знакомый Ларри Гнутт и высокая дама в белом. Офицеры о чём-то переговаривались. На незнакомке был строгий брючный костюм без знаков отличия и шляпа с вуалью столь плотной, что за ней не было видно лица. Леди сидела, положив ногу на ногу, и пускала в окно кольца дыма. В длинных пальцах покачивался мундштук с тлеющей сигаретой. Я понятия не имел, кто она такая, и мог только гадать, в какие ещё неведомые мне неприятности мы успели ввязаться.
Стражники, что ввели меня в помещение, указали мне на неудобный стул, а сами вытянулись справа и слева наподобие караула. Я сел. Командир Зувр поднял на меня взгляд и ударил в ладоши:
– А вот и наш первый подозреваемый! Господин Гнутт, вы узнаёте этого человека?
– Естественно, – Ларри кивнул с выражением маленького человека, которому выдалась возможность совершить хорошую пакость. – Это так называемый Даффи Оулдсен – один из тех двух негодяев, что устроили погром в моём городе два дня назад.
– Вот как? – командир повернулся ко мне. – Господин Оулдсен, а вы узнаёте этого человека?
– Естественно, – сказал я, зачем-то копируя интонацию офицера. – Это господин Ларри Гнутт, он следит за порядком в городе Вебезеккеле – он мне сам так сказал.
– Вот как? – Зувр склонил голову на бок. – Значит, вы подтверждаете?…
– Что?
– Обвинения в нарушении общественного порядка в означенном городе.
– Нет, – сказал я.
– Вот как?
– Если вы имеете в виду драку, то её начал не я. Я участвовал только вынужденно, чтобы защитить проповедницу Димеону Миянскую от посягательств распоясавшихся хулиганов.
Мистер Гнутт взглянул на меня безо всякого выражения:
– А материальный ущерб? А телесные повреждения?
– Спишите на зачинщиков беспорядка, – буркнул я, понимая, что терять мне всё равно нечего: помирать, так с музыкой. – Если, защищая друидку, я наступил кому-нибудь на ногу или влетел в витрину с посудой, в том не было злого умысла. Если же вы о развороченном заведении…
– Да-да, – кивнул сэр Ларри. – Что с ним?
– Боюсь, Димеона была вынуждена прибегнуть к некоторой самообороне, и немного не рассчитала свои возможности, – признал я, поскольку соврать, что жизнь в постройку вдохнул я сам, у меня не повернулся язык. – Уверяю вас: у неё были все основания для защиты.
Офицеры обменялись молчаливыми взглядами.
– Стало быть, вы отвергаете обвинения? – спросил Зувр.
– Отвергаю.
– Даже при том, что у нас есть, как вы понимаете, довольно много свидетелей?
– Да.
– И всё-таки, – Зувр перешёл на доверительный тон. – Мне кажется, для вас будет лучше, если вы отбросите предрассудки и начнёте сотрудничать со следствием. Скажите: кроме Кромвеля и Вебезеккеля, вы успели где-нибудь побывать – я имею в виду, вдвоём с вашей сообщницей Димеоной Миянской?
– Нет.
– Мы ведь всё равно это узнаем!
– По-прежнему нет. Разве только в лесу по дороге в Кромвель из Вебезеккеля.
– У меня тоже вопрос, – подал голос господин Гнутт. – Мистер Даффи! Вот вы с вашей сообщницей ходите из города в город и устраиваете везде беспорядки. Скажите, это у вас, что, хобби такое? Или это – только прикрытие для вашей основной, ещё более деструктивной, деятельности? По чьему заданию вы работаете?
– Никаких беспорядков я не устраиваю, – возразил я. – Никаких заданий у меня нет. Мне самому крайне прискорбно то, что стража не в состоянии обеспечить в своих городах безопасность одной проповедницы, не причинившей никому вреда и путешествующей с исключительно мирными целями. Я с ней хожу потому, что её проповеди пробудили во мне искру надежды, вот и всё.
