– Нет, не могли, – наконец сказал. – Так что перестань паниковать.
– Я не паникую! Но мне не нравится, что ты делаешь такие вещи без спроса!
– Без спроса – потому что это сюрприз. Когда сюрприз, об этом как бы не предупреждают заранее, если ты понимаешь, как сюрпризы работают… Но ладно, если тебе не понравился мой сюрприз, можем вернуться назад, – и он показал на соседнюю крышу, с которой мы прыгнули.
Мысль о том, чтобы снова полететь над городом, вызвала во мне неконтролируемый приступ тошноты.
– Нет! – наконец ответила я в резкой форме, справившись с позывами. – У меня акрофобия, ты что, еще не понял? Я боюсь высоты!
– Я знаю, что такое акрофобия, могла не пояснять, – грубо сказал Алекс, как будто я его задела подозрением в его невежестве. – Но другого выхода из этого здания все равно нет.
– Как это? – Я беспомощно огляделась. Яркие звезды, полная луна, фонари и неоновые огни города в совокупности давали отличный обзор. – Вон же выход!
Я направилась к центру крыши. Небольшое строение в три стены с люком – это ведь выход, правильно? Он должен привести меня на лестничную клетку верхнего этажа. Если он не заперт, конечно…
Люк был открыт. Слава богу!
– А, так ты хочешь поиграть? – прозвучало зловещее с крыши, которую я с радостью оставляла позади, ступив на шаткую железную лестницу. – Ну хорошо, давай поиграем. – А дальше… Дальше начался отсчет. – Десять…
– Ты с ума сошел? Что ты делаешь? – крикнула я, находясь на верхних ступеньках, но Алекс лишь продолжал считать в обратном порядке.
– Восемь… Семь…
И что-то подсказывало мне, что это не просто какая-то детская игра. За этим отсчетом кроилось что-то ужасное.
– Я не собираюсь играть с тобой в прятки, идиот! – разозлилась я, однако ярость моя довольно быстро преобразовалась в страх.
– Шесть…
«Бежать! Бежать от него!» – взрывом пронеслась в моей голове пугающая мысль. Интуиция или инстинкт самосохранения подсказывали мне, что, если он меня поймает, случится что-то плохое. Он явно неадекватен, за пару месяцев учебы такое можно и не раскусить. А вдруг он вообще на учете стоит в каком-нибудь психоневрологическом диспансере?
Я резко бросилась вперед к свободе – вниз по ступенькам, но лестница оказалась слишком неудобной для таких рывков, я споткнулась, и лишь перила удержали меня от падения, а ногу пронзила острая боль. Растяжение? Главное, чтобы не что-то похуже…
– Три… – доносился с крыши обратный отсчет. Он не шутит…
Я посмотрела вниз. На лестнице была темень, и сапожки с высокой шпилькой даже не посверкивали сотнями стразиков, как делали на улице или при искусственном освещении. Боже, как я их любила! Какими красивыми они мне казались. Но сейчас они мои враги. Я просто споткнусь еще раз, не успею схватиться за перила и сломаю себе шею, приземлившись на твердый цементный пол… Одним стремительным движением я расстегнула молнию на правом сапоге, сняла его. Пытаясь держать его в руках, я стала расстегивать второй сапог, но первый выпал и поскакал по ступенькам вниз, создавая много лишнего шума. Ясно. Я надеялась носить их в руках, но искать его в темноте на полу уже не буду – дорога каждая секунда. Я просто скинула левый сапог и продолжила спуск по лестнице в тот момент, когда сверху донеслось:
– Кто не спрятался, я не виноват!
Последние три цифры он произносил медленно, видимо, растягивая удовольствие, а может, это была изощренная пытка. Интонации законченного маньяка-садиста на это и указывали.
