Я рванула вперед. Через метр от люка начиналась кромешная мгла. Я ударялась о стены, набивая болезненные синяки на плечах и руках, и пыталась найти лестницу. Вскоре раздался звук металла – преследователь ступил на верхнюю ступеньку железной лестницы, ведущей с крыши на этаж. Руки нащупали какой-то проем, и я нырнула туда, чтобы спрятаться. На лестнице он все равно очень быстро меня догонит, ведь я босиком. Вдруг там осколки разбитых бутылок или использованные шприцы, оставшиеся от нариков и бомжей, которые любят заселяться в пустующие здания? Нарвавшись на такие подарки стопой, обтянутой тонкими колготками, я непременно закричу, выдав свое местопребывание, а потом и вовсе буду хромать. Не говоря уже о том, чтобы подхватить какую-то заразу. Нет, это очень рискованно.
Продвигаясь на ощупь, я увидела впереди окно. Я в чьей-то незаселенной квартире. Хорошо, что отсутствовали входная дверь и мебель. А то нарвешься на стул, он упадет – и пиши пропало. Найдя самый темный угол, куда не доходил слабый свет уличных фонарей и далеких звезд, я распласталась вдоль стены и замерла, забыв о том, чтобы дышать.
Алекс тем временем спустился с лестницы и достиг пола.
– Карина-а, – растягивая гласную, позвал он меня. – Тебе некуда бежать!
В следующий миг я услышала звук скрежетания, как если бы острием ножа провели по цементной стене. Нет, нет, не может быть… У него же не было с собой оружия. Или?.. Карман джинсов. А там – перочинный ножик. Господи, какой ужас… А у меня ни телефона, ни какого-нибудь приемлемого оружия. Сапоги со шпильками остались где-то возле лестницы. Даже ногтей длинных у меня нет. Да, имеются зубы. Но против ножа – пользы мало…
– Выходи, не бойся… – сказал он такой интонацией, после которой даже умственно неполноценный бы не вышел. Алекс и не старался теперь выглядеть адекватным. Он знал, что я в его лапах, что я никуда не денусь…
И снова лезвие заплясало по стене сплошную неровную, скорее всего, линию. И остановилось аккурат возле проема.
Проема, за которым находилась я…
– Карина-а…
Я сжала руками свои непослушные уста, чтобы они не могли меня выдать.
Он сделал шаг вперед, переступая порог заброшенной квартиры, и тусклый свет, льющийся из окна, нечетко высветил контуры его фигуры. Но этого было достаточно. В его руке, поймав слабый луч, сверкнуло короткое лезвие. Да, я была права, к сожалению. У Алекса есть оружие.
– Карина? – спросил он уже нормальной интонацией (как будто она могла меня обмануть!), подождал несколько секунд и, вздохнув, вышел в коридор.
Слыша удаляющиеся шаги, я не могла поверить своему везению. Я уже мысленно составляла завещание, сокрушаясь о том, что заверять его здесь некому, да и некогда. Хотя оставлять мне решительно нечего, разве что короткий норковый полушубок, который, впрочем, и так отойдет маме. На счету тысяч двадцать (остались с летней подработки) плюс стипендия. Но и это тоже достанется маме, пропивать теперь некому.
Так, стоп, хватит! Вот выберешься отсюда и купишь на эти деньги какой-нибудь подарок ей, маме это гораздо приятнее, чем получать наследство! Соберись, тряпка!
Что-то стукнуло в отдалении. Потом все затихло. Я отдышалась и сделала осторожный шаг вперед – к выходу на этаж. Вдруг он только сделал вид, что ушел, а сам затаился и ждет?
Я решила подождать еще и напрягла слух. На этаже никаких звуков – и по-моему, во всем здании. Видать, он подумал, что я сбежала, и кинулся в погоню. А фразочки про то, что отсюда нет иного выхода, просто страшилки, глупые попытки вернуть меня на крышу – в его смертельные объятия.
