Утром 13 февраля 1579 года на 12° южной широты мы достигли небольшого прибрежного острова Сангайян, обогнули его и за ним захватили испанское купеческое судно, стоявшее на якоре. При этом купеческий фрегат понял наши намерения, и пытался уйти к берегу, но генерал Дрейк на «Голден Хинд» закрыл ему путь в открытое море, а капитан Томас Мун на пинасе перекрыл направление бегства к берегу. Пара залпов из аркебуз решила дело – испанцы легли в дрейф. Ничего ценного, за исключением тридцати слитков серебра, на испанском фрегате не оказалось. Мы пленили хозяина фрегата, его капитана, взяли в заложники двух его матросов, сломали на фрегате румпель, чтобы лишить его хода, и вернулись на флагман.
Мистер Дрейк лично допросил капитана фрегата – его звали Гаспар. Выбора у Гаспара не было – или он ответит на все вопросы мистера Дрейка, или отправиться на рею. Гаспар рассказал, что в ближайшем порту Кальяо всегда стоит много судов, но все ценности обычно хранят на берегу в испанской крепости. В городе Лима, расположенном поблизости от Кальяо, много жителей и хороший гарнизон, проводка судов в гавань Кальяо очень непроста, так как пролив между островом Сан Лоренцо, закрывающим Кальяо с запада, и гаванью изобилует мелями. Но сейчас ни в крепости у Кальяо, ни в Лиме нет ни золота, ни серебра, так как десять дней назад специальное испанское судно увезло очередную партию ценностей, собранных за полгода в провинции Перу в порт Панама, чтобы отправить их в метрополию.
Сообщение Гаспара очень заинтересовало мистера Дрейка – ему выпал шанс сорвать большой куш. Он под угрозой смерти потребовал от Гаспара ночью провести наш галеон в бухту Кальяо. У Гаспара не оставалось выбора – он согласился выполнить для генерала эту работу.
Ночью мы тихо, и не зажигая на галионе огней, прошли в пролив у острова Сан Лоренцо и встали там на якорь. Капитан Дрейк и капитан Томас Мун на двух шестивесельных шлюпках с командами по шесть солдат, вооруженных аркебузами и шесть матросов поплыли вглубь бухты. У пирса действительно стояли на якоре испанские суда. Команд и вахты на судах не вероятно не было – испанцы были очень беспечны, рассчитывая, что никто не осмелится и близко подойти к гавани под огонь крепостных пушек. Мы плыли максимально тихо и не зажигали огней, и часовые в крепости нас также не заметили. Я находился на шлюпке мистера Томаса Муна. Мы последовательно подплывали к испанским судам и перепиливали плотницкой пилой якорные канаты. Если кто-то и был на этих судах, он должен был это заметить не сразу. Матросы на шлюпке мистера Дрейка делали такую же работу.
Все проходило удачно, пока наша шлюпка в темноте случайно почти не столкнулась с другой шлюпкой, в которой плыл какой-то испанский военный чиновник с вооруженной охраной. Чиновник удивился нахождению нас в своей гавани и спросил, с какого мы судна. Мистер Мун что-то ему ответил на смеси испанского и французского языков, испанец переспросил еще раз. Мистер Мун не стал отвечать и скомандовал нам дать по испанской шлюпке залп из шести аркебуз. Испанцы дали залп в ответ и смертельно ранили одного нашего солдата. Я и два матроса получили легкие ранения. Испанская пуля попала мне в кирасу, отскочила и сильно ободрала кожу на шее. Если бы пуля отскочила на дюйм левее, я тоже мог получить смертельное ранение. Вести бой с испанцами на их территории было бессмысленно. Мы срочно вернулись на «Голден Хинд», подняли на борт шлюпки, выбрали якоря, и поставили все паруса. Капитан Гаспар взял курс на запад, чтобы обойти опасные камни у мыса Париньяс, когда он выполнил этот маневр, то передал управление мистеру Томасу Каттилу и отправился в трюм к другим нашим узникам, ожидавшим решение своей судьбы.
