Одно несомненно – немногим меньше века назад Шесть Героев помогли Властелину победить и получить власть над Империей, свергнув прогнившую монархию и короля-тирана. Поэтому мы чтим Героев, а оскорбление их памяти является преступлением не меньшим, чем посягательство на Властелина. Может даже большим, потому что посягай на него или не посягай – ничего не изменится.
А Властелину обнаружить меня – раз плюнуть. Он вольёт в поисковую руну десяток лет. Или сотню. И найдёт меня.
Странно, что до сих пор не нашёл.
При этой мысли я неожиданно приободрился.
Кто сказал, что Тёмный Властелин в курсе случившегося святотатства?
Откуда у натурфилософа, балующегося созданием монстров, священный амулет Четвёртого Героя? Такая ценность должна в алтаре собора храниться, к ней верующие должны по праздникам прикладываться!
Если амулет валялся в сейфе, в неприметном отделении, так, может, Ирбран и сам не знает о его происхождении? Или же знает, но скрывает! Но тогда он преступник не меньше, чем я!
– Грис!
Мира вошла в мою комнатку даже не постучав. Она по-прежнему была в праздничном платье, только зонтик и сумочку где-то оставила. Весёлая. И чуть-чуть навеселе. Не мороженое она там ела, а вино пила.
– Ты что такой кислый? – она присела на край койки, наклонилась и, лукаво улыбнувшись, чмокнула меня в щёку. Нравится ей меня поддразнивать. Но я на это не куплюсь. Любовь, она для мага – главный враг.
– Я в дерьме, – честно ответил я.
Мира отстранилась и внимательно меня осмотрела. Сказала:
– Уверен? Вроде как выглядишь прилично, ничем не пахнешь.
Вот даже не поймёшь, шутит она или всерьёз! У северян странное чувство юмора.
– Послушай, Мира. Наниматель меня обманул. Лицензии на кражу у натурфилософа не было.
– Что? – воскликнула Мира.
– Сама посмотри, – я кивнул на стол.
Мира схватила листок бумаги, внимательно осмотрела. Тщательно изучила саму бумагу, гербы, водяные знаки, подписи. Потом ткнула пальцем в сургучную печать, вливая туда немножко времени. Твёрдо сказала:
– Лицензия настоящая!
– Да, только на другой дом. В лицензии написано Аллея Невежд. А натурфилософ живёт на Аллее Невеж.
Мира задумалась.
– Это не одно и то же?
– Абсолютно. Невежа – человек грубый, невежливый. А невежда – человек тупой, невежественный.
– Кто только придумал давать улицам такие названия! – воскликнула Мира.
– А то, что клуб стоит в Свиногонном тупике, тебя не смущает? Или улица Вшивого Белья?
– Исторические названия – совсем другое дело. – Мира любила поспорить с очевидными фактами. – Грис, это обман, ты пострадавший. Регуляторы поймут!
– Не факт.
– Почему ты вообще пошёл по неправильному адресу?
– Потому что господин Сект вначале отвёл меня к особняку, долго про него рассказывал. Затем мы пошли в ресторан, где торговались о цене. И когда, наконец, Сект согласился, выдал мне задаток и лицензию, я уже совсем заморочился!
– Всё равно надо идти к регуляторам, – решила Мира. – Это подстава.
– Есть ещё проблема, – вздохнул я. – Видишь на столе побрякушку на цепочке?
И рассказал ей про амулет.
Вот теперь Мира задумалась по-настоящему. А я лежал и страдал. Всегда приятнее страдать, когда с кем-то поделился своей бедой. Кто говорит, что разделённое горе вполовину меньше, а вот наш регулятор однажды сказал, что это перекладывание ответственности. Наверное, он прав.
– Тогда надо идти к натурфилософу, – решила Мира. – Отдашь ему амулет. Может, даже не стоит говорить, что ты понял, чей он. Пожалуйся на Секта, сдай его. Ты этому обманщику ничем не обязан! Ну и пообещай отработать свою вину. Доктор отзовёт жалобу – что ему с твоего наказания? Куда приятней выгоду поиметь!
