Несмотря на основы этикета, которые им успел дать Ройстон, Расмус продолжал опытным путем изучать границы дозволенного. Например, если Расмус садился рядом и закидывал руку на спинку ее стула, то София еще сильнее выпрямляла спину и поджимала губы, а он понимал, что переборщил и руку тут же убирал. А вот если придвинуться ближе и заглянуть ей через плечо, когда она находит что-то интересное, или сесть рядом так, что его колено почти касалось бы ее ноги, то тогда Софи начинала краснеть и дышать чаще.
О великие боги — как она краснеет! Расмус готов нарушать все правила приличия и голышом бегать по библиотеке, лишь бы продолжать смотреть на ее пылающие щеки. Останавливало его только то, что, бегая голым, он мнение о себе не улучшит. Поэтому и приходилось все узнавать опытным путем. Вчера он по рабочей привычке закатал рукава, когда они сели за стол, и заметил, как София опустила взгляд, чуть покраснев. Сегодня он уже целенаправленно следил за ней, когда закатывал рукава: и да — щеки у нее порозовели, а Расмус взял себе на заметку, что вид его голых рук ей нравится.
— Господин Нисканен, — ворвался в его размышления голос Софии.
Расмус прикрыл глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать и не выпустить звериную сущность наружу. Гнарх, как она это говорила — на выдохе, спокойным и четким голосом, рождая у него внутри такие образы, что ему приходилось мысленно окунать голову в ледяной родник.
— Господин Нисканен, вам плохо?
И снова она выдохнула это «господин Нисканен» так эротично, по крайней мере, для него, что он продолжил мысленно залезать в родник, пока не очутился в нем полностью. Теперь он рад, что она обращается к нему официально, потому что если бы она так же на выдохе произносила его имя своими прекрасными пухлыми губами, Рас однозначно сорвался бы.
Он точно сходит с ума, и, бесы всех задери, ему это нравится! Нравятся все те чувства и ощущения, что ураганом кружат у него внутри, и как-то замедлять их или приглушать он даже и не думал. Он так долго ждал и искал свою наани, так долго был один, что хочет взять от встречи с ней все!
И вот что ему ответить на этот вопрос? Да, мне ужасно плохо, но так хорошо от этого?
— Нет. — Рас качнул головой и, открыв глаза, улыбнулся Софии. — Просто устал от чтения. Может, прогуляемся? — вспомнив о занудных правилах приличия, будь они неладны, тут же исправился: — То есть не хотите ли прогуляться?
Софи понимающе улыбнулась:
— Вам не обязательно соблюдать этикет, если для вас это тяжело.
— Не тяжело, скорее непривычно, — ответил Рас и широко улыбнулся. — Ну так как? Желает ли миледи прогуляться?
София перевела взгляд на его рот и Расмус вспомнил, что его улыбка отличается от человеческой. Парой клыков уж точно. Он спешно прикрыл губы, чтобы не испугать девушку, и извиняюще произнес:
— Простите. Я не хотел вас пугать.
— Вы не испугали, — тихо сказала София, снова порозовев и опустив глаза в стол.
Расмус ощутил, что девушка не лжет, и, увидев знакомую реакцию, чуть снова не растянул губы в довольном оскале. Значит, ей не только его руки нравятся, но еще и улыбка, несмотря на клыки.
— Я не против прогуляться по саду, — сказала София.
— А как насчет города? — не удержался Расмус.
Девушка удивленно вскинула голову:
— А вам разрешено покидать дворец?
Рас призадумался. Официального запрета не было, но и принц тогда не упомянул, разрешено ли им выходить за пределы дворца. Они же тут вроде как «гости», а не заключенные.
