Магические очки - страница 4

Оптик в восторге бежит к дому, дергает шнурок, стучит в двери. Клара второпях отворяет и не видит никого: супруг её забыл снять очки и оставался невидим.

– Что это значит? – сказала жена. – Наверно кто-нибудь пошутил, дёрнул за шнурок и ушёл.

Она возвратилась в спальню; муж-оптик, не снимая очков, двинулся за нею.

– Кто стучался? – спросил Адольф.

– Не знаю.

– Досадно, – отвечал молодой человек, – однако ж, милая, возобновим начатый разговор: нам давно пора подумать о себе. Мне наскучило угождать вздорному старику. Кусок хлеба, который он дает, становится слишком солон! Знаешь что? Уедем на мою родину – в Саксонию. Там заведем свое хозяйство и станем жить припеваючи. Что ты на это скажешь, милая Клара?

– Что скажу! Это мысли – мои. Мне наскучило обманывать н ласкать человека, которого не люблю, и начинаю ненавидеть. Одно меня удерживает: а что, если ты увезешь меня, да там и оставишь?

– Никогда, моя милая, прелестная Клара! Никогда. Любовь моя окончится с жизнью! – Он страстно поцеловал верную супругу и прижал к груди.

Оптик остолбенел; стыд, досада, ревность сковали в нём чувства; он не имел силы пошевелиться и снять очки. Клара, затворив дверь, бросилась в объятия любовника; муж вздрогнул, бешенство овладело им; невольный крик вырвался из груди. Но этим не окончилось; в углу стояла половая щетка; он схватил её, подбежал к предателям, и стал наносить удары, не разбирая места. Представь, Розальм, ужас Клары и Адольфа: они услышали знакомый голос, увидели, что щетка сама собою над ними работала… Это случилось весьма натурально: муж невидимо размахивал руками, и виделась только одна щетка. Они со страху не могли кричать, и не видели перед кем защищаться. Несчастный муж, удовлетворив своё мщение, пошел в свою комнату, бросился в кресла, снял пагубные очки, и после недолгого молчания произнёс: «Дурак! дурак! работать тридцать лет, составить эти стекла… И зачем? Чтоб увидеть, как меня обманывает жена! Чёрт возьми, проклятые! Давно ли я с сам смеялся над мужьями, а теперь… Теперь что мне делать? Я жестоко поколотил их – они догадаются. Я открыл им мое изобретение; станут просить, а меня же обвинять, осмеют… Сделаем иначе – прекратим торжество злодеев; а небольшой достаток мой не пойдёт им на пользу…»

Он встал, вынул из комода банковые билеты, ассигнации, золото и серебро; первые сжёг, вторые же отнёс в свою мастерскую и, раздав жалованье работникам, возвратился к себе. На камине стояло несколько пузырьков со спиртами, он выбрал самый крепкий, налил стакан, выпил и сказал: «Теперь жене не нужно отпирать дверь в прихожей – пускай отопрёт эту.» Он положил очки за пазуху и присовокупил: «Чёрт мне помог выдумать вас! Так пойдемте же к нему вместе!» Он лег на софу и весьма скоро с изобретением своим пожаловал к нам.

– Вот, друг-Розальм, какую я тебе доставил драгоценность. Пользуйся ею, ступай в город, не снимай очков – и всякая дверь незаметно перед тобой отворится, а если я тебе буду нужн, то произнеси только мое имя, и я мгновенно явлюсь пред тобою.

Розальм вошел в город и при виде первого же встреченного им дома сказал:

– Что это? Дом освещён! Везде люстры, свечи! Кажется, играют на инструментах… Фонарь при самом входе… А – а! это трактир! Прочитаем название: «Европа»… Европа! – повторил Розальм. – Небольшое ж она занимает пространство! Войду – и, судя по вывеске, увяжу людей различных наций…