Теперь это уже далече. И возникает, как давно известно, вопрос:
– Что делать? – И даже более того:
– Что делать дальше, если есть уже двухкомнатная квартира и иномарка.
Поэтому. Поэтому когда сегодня говорят, что не надо художнику заниматься политикой, это означает только одно:
– Не надо быть против политики Прошлого! – Ибо тогда-то, раньше, оказывается можно было заниматься политикой. Как говорится:
– Дак, в писатели не примут, без Партии и Комсомола. А чтобы попасть в них, как было сказано, надо сначала порадоваться политике в младшем школьном возрасте, в среднем и в старшем. Следовательно:
– Радоваться политике не периодически, и даже не систематически, а:
– Беспрерывно!
Вывод:
– Даниил Гранин советует художникам и другим писателям не заниматься политикой, которая:
– Против официальной политики. – Только этой. А которая За, так само собой, надо интересоваться обязательно.
Попросту говоря, Даниил Гранин, как новый Макиавелли, выдумал новую формулировку идеологии современной власти:
– Политике надо Подчиняться, а не Сопротивляться.
Или, что то же самое:
– Политикой пусть занимаются только взрослые Дяди в министерствах иностранных дел, и других правительственных структурах Кремля и его окрестностей, а народ должен просто мирно пахать и сеять.
Или, как еще проще:
– Каждому Своё.
Ну, примерно то, что и было написано на воротах Бухенвальда.
15.10.2013
Радио Свобода, передача Тамары Ляленковой.
Лев Айзерман, учитель, говорит, что десять лет в школе дает ученикам свой личный тест. Это стихотворение Твардовского. Честно говоря, я так и не понял, зачем он это делает. Ну, просто, видимо, затем, чтобы узнать, как он сказал, что видят ученики в книге:
– Фигу, или нет, наоборот:
– Соображают.
И всё дело в том, что в этом тексте, есть запятые, и нужно угадать смысл стихотворения из-за того, что запятые его меняют.
Твардовский пишет, что мог бы спасти тех, кто погиб в войну, но дело не в этом, и добавляет:
– Но всё же, всё же, всё же.
И так в стихотворении три раза отрицается, что:
– Не о том речь, что автор Василия Теркина мог спасти погибших в войну, то непонятно, что же он всё-таки хотел сказать.
Лев Айзерман ругается, говорит, что ученики смотрят в книгу, но видят:
– Фигу, – так как упрямо говорят, описывая смысл стихотворения, что автор хотел спасти погибших в войну, но ему это не удалось.
И учитель, в шоке, что ученики не видят, что этого смысла в стихотворении не может быть. Ведь он отрицается?
Однако, здесь явно ошибается учитель, Лев Айзерман, ибо думает, что запятые меняют смысл. Да меняют, но во всем русском языке есть только одно предложение, где это происходит. Предложение о том, что сначала надо казнить, а потом миловать, или:
– Наоборот.
Запятые не меняют смысла. Ибо:
– Кому это надо? – Кому нужны в стихотворении эти детские викторины? Ответ:
– Никому. – Запятые могут менять только ритм. Как это и написал Стивен Кинг в книге:
– Как писать книги:
– Правило 17 – опускание лишнего:
– Когда говоришь правду повторяешь одно и то же. – Не содержит запятых, потому что я (Стивен Кинг) хочу, чтобы вы услышали эту фразу, как она произнесена – на одном дыхании, без паузы.
Более того:
– Если слова о спасении, точнее, о сожалении по этому поводу уже написаны, то их, как говорится, уже:
– Не вырубишь топором!
Отрицание сказано хоть трижды, хоть тридцать раз по трижды, приведет только к тому, что событие из сегодняшнего дня переместится в прошлое. Будешь уже не:
