Во всех религиозных книгах не случайно одни и те же слова (мой, твой, свой) повторяются много раз, часто вопреки, казалось бы, здравому смыслу. На самом деле это использование того же волшебного механизма повторений, который лежит в основе преображения материи, ее одухотворения.
У каждого из нас глаз изначально настроен на чудо и на творчество, уже хотя бы потому, что Господь нас создал
по образу и подобию своему, а он-то как раз всегда настроен на чудо и на творчество, потому что Творец.
Такой настрой на чудо рождает новые идеи, побуждает творить. Это хорошо показал итальянский режиссер Пьер Паоло Пазолини в своем фильме «Декамерон» – в эпизоде с художником Джотто, бросившим трапезу, когда ему в голову стукнула новая идея, и рванувшимся на леса, скорее к своей недоконченной фреске. Так бывает, когда перед глазами возникает видение или в голову приходит интересная мысль! И подобное рвение – не исключение, это бывает с каждым из нас, когда мы смотрим на жизнь сквозь магический кристалл.
Окружающий нас мир сам по себе творчески насыщен и потенциален, уже только потому, что его создал Творец. И достаточно искры, чтобы «вспыхнуло пламя». Не случайно философы столетиями искали чашу Грааля, веря, что, найдя, сделают всех счастливыми. Не случайно алхимики в Средние века, соединяя разные вещества, искали философский камень, которым стали называть потом любой творческий поиск. Не случайно писатели и поэты искали заветное слово, художники – волшебные краски, алхимики – заветный элексир, то есть такое сочетание привычных элементов, которое давало золото. Не случайно Максим Горький в своей пьесе «На дне» вывел героя, который верил, что достаточно найти какие-то нужные несколько слов, произнести их, и все сразу на всей земле станут счастливыми.
Настроенность на чудо подтверждается видением ребенка, который, только родившись, уже широко открытыми глазами, как бы сквозь магический кристалл, взирает на мир, где все его удивляет и все ему хочется потрогать и попробовать. То есть можно сказать, что с детства мы смотрим на мир именно через магический кристалл, а потом его утрачиваем. И, как с речью, если не научить ребенка говорить до пяти лет, то уже не научишь никогда, так и с магическим кристаллом – не закрепишь детский дар смотреть сквозь него на мир, этот дар высохнет, а потом и совсем
пропадет. И выходят во взрослую жизнь люди, не видящие в жизни никаких чудес и не стремящиеся сами сотворить хотя бы одно чудо, ощущающие и собственную жизнь, как обыденность, как серые будни. Чудеса их раздражают, как вызов их материальному, реальному, как они говорят, мировоззрению, и они отворачиваются или пытаются их уничтожить, как наступил на сердце Данко один из его рядовых соплеменников в рассказе Максима Горького.
Между тем, как иногда и таким людям, кому жизнь кажется обыденной, она вдруг поворачивается под новым углом зрения, и, о, чудо, открывается, как волшебная шкатулка, на которой надо нажать на какие-то выступы, чтобы она открылась и зазвучала волшебная музыка. То есть человек никогда не безнадежен, как он ни был запущен и зашлакован духовно и физически. Всегда есть надежда, что все в нас в любой момент может чудесным образом повернуться, и жизнь начнется как бы заново…
Может открыться многое, и малое (что-то поймешь, что раньше не понимал) и большое, вплоть до предназначения. Как у моего любимого поэта Арсения Тарковского (1907-1989):
