Боец недоделанный. Если все действительно так, как он говорит, то я сильно напоминаю подростка в пубертате. Мне не медитация нужна, а психолог и, возможно... винишко с шоколадкой.
Кстати, а я здесь считаюсь совершеннолетней?
— Вторая отработка, Бабкина, — проговорил Вячеслав Алексеевич. — Чувствую, за час занятия вы мне до каникул кабинет отмывать будете.
Ох, повезло мне с преподавателем. Не говорит, все отрицает и на вопросы не отвечает. Истинный упырь. Зашибись, я буду умиротворенная.
— А в этом мире я взрослая? — промычала нечленораздельно.
Все-таки он мой куратор. У кого, как не у Бойцова расспрашивать о правилах Тридевятого царства? С ответом тот не тянул.
— Смотря для чего. Замуж выйти сможете, — он поморщился, успела заметить через прищур. — Факультет сменить или университет. Пить у нас нельзя, — словно читая мои мысли, произнес преподаватель. — В выходные, конечно, молодежь творит что хочет, но на территории Университета правосудия это строжайше запрещено.
Не то чтобы я была любителем всей этой вакханалии, но вот сейчас новость расстроила. Как же смириться с ударом судьбы? У меня бабка — ведьма, мать — колдунья и я недалеко упала. А-а, пофиг, справлюсь как-нибудь. Недаром Бабы-Яги была самыми мудрыми, умными и охренеть какими информированными в русских сказаниях.
— А мне долго дзен искать?
Либо я такая резкая, дерзкая и прямая, либо это мне просто не дано. Умиротворение не приходило, а кулаки чесались, чтобы отыскать Дмитрия Игоревича. И суток не прошло, как мне разонравилось здесь учиться. День простоять и год продержаться — это абсолютно не про Ульяну.
— На сегодня еще пять минут, Бабкина, — со злостью в голосе ответил Вячеслав Алексеевич. — Попробуйте на боевке эмоции негативные выплеснуть, а то я боюсь, что ваши однокурсники поседеют.
Так это не мне надо, а однокурсникам. Пусть они о своем ближайшем шаге беспокоятся. Если хоть кто-то отдаленно похож на Милу, то ему не поздоровится. Меня после утренней побудки и щука волшебная не напугала. Надо будет, в духовку отправим.
Твою же налево, рыбы вот на завтрак захотелось.
Минут через двадцать истязатель меня отпустил. Устал искать во мне уголок благоразумия и послушания. Сам сказал, думая, что не слышу: Бабы-Яги тренировкам и дрессировке не поддаются.
Профессор оставил меня на том же месте, пригрозил, что если не буду усмирять свой дар, придется применить пытки, и отбыл в только ему и расписанию известном направлении. Вскоре вокруг меня начала собираться толпа из молодых людей. Большинство из них было одето как и я, но, нет-нет, встречались уникумы в стародавнем одеянии.
— Уля, — из массы выбежала Злата. — Слава котикам, ты нашлась.
— А где котики? — не могла не поинтересоваться.
— Твой дружбан со мной не пошел, — догадалась о чем речь Волкова. — Сказал, цитирую: «Я слишком стар для уроков, пойду и кости почешу».
— Напомни потом и мне ему кости почесать, — огляделась вокруг.
Все же мы были в университете. Не совсем в том, где планировали, но специальности нам подобрались подходящие. Я жаждала познакомиться с первокурсниками, а если кто-то не жаждал, так это были его проблемы.
Все держались небольшими кучками. Возможно, что это было связано с расселением по комнатам. Мальчики налево, девочки направо, но все же кто-то, да бросал на противоположный пол заинтересованные взгляды.
Я свистнула, воткнув в зубы два пальца. До этого дня я понятия не имела, за что меня одарили такой вопиюще неприличной способностью. Но нет... пригодилось.
