– Мы опять туда пойдем? Нам же сказали держаться подальше от больших шрамов, – Хохотун снял улыбку со своего лица, что было довольно редким явлением.
– Твой отец говорил, что, бросая вызов авторитетам, мы выковываем свою личность, – теперь пришёл черед Мрачника заверять Хохотуна.
– И твоя ма после этого загнала его на среднегриб. Не получилось у него выковывать личность в тот раз, – сказал Хохотун, всё же следуя за Мрачноглазом и снова подняв уголки губ.
Они пошли под землёй, недавно вспученной новым шрамом, и открывшей путь к новому пастбищу. Это было несложно, хряк мог пройти здесь, а значит, и любой человек мог (даже Мамаша). Единственным испытанием были невероятные зловония, исходящие из-под земли вместе с маленькими пузырьками, улетающими в воздух. Не очень хотелось знать, что там происходило под землёй.
Хряк не хотел идти по мягкой почве, и парню пришлось подталкивать его. Мясо грузно передвигался, ведь он уже вырастил округлые бока, наполненные сочным мясом, и больше жителей деревни хотел сбросить их с себя. Тогда бы он смог резвиться, как раньше, худой и довольный, а у деревни был бы пир.
Дойдя до луга с безвредными растениями и древними развалинами, Мясо принялся искать подземные грибы, а Хохотун – гибкостебли для венка. Одно задание действительно. Венки – это не мужское дело, считал Мрачноглаз, но он выгуливал паренька, а не занимался его воспитанием.
Развалины вокруг – это то, что тянуло сюда Мрачноглаза. Они были из серого камня с золотыми, синими и красными вставками, уже сломанными и разбитыми, чтобы можно было понять задумку строителей. Они образовывали что-то вроде кругов вокруг небольшого холма. В центре находилась массивная, но сломанная колонна, испещренная непонятными знаками.
Стиль архитектуры был незнаком парню, но это ни о чём не говорит, ведь он видел только архитектуру своей деревни, если это можно так назвать (но рядом точно не должно быть никаких архитекторов). Руины были изящными, длинными, но разломанными от времени или врагами.
Мрачник нашёл свою знакомую арку и лёг на землю, положив голову в проход. В отличие от окружающих деревню пустошей с голой искривлённой почвой, здесь росла мягкая и неагрессивная трава, которая напоминала поднятые вверх синие руки.
Арка ничем не отличалась от остальных развалин: она тоже кособоко торчала из земли и тоже была покрыта глазомхом, вот только…
– "Приветики!" – вторглась в мысли Мрачника арка.
– "Привет. Я расспросил Сказителя, как ты просила. Ничего нового не узнал. Был мир, потом ХРЯСЬ! Он переломался. Всё поменялось, вроде как. Я Старый Мир не застал, чтобы судить. А ты вспомнила что-нибудь?" – подумал в ответ Мрачноглаз.
– "Я – Проход. Моя память не как у вас, органиков: постоянно искрящий суп в мясной тарелке. Если я чего-то не помню, то я не могу это случайно вспомнить, как ты, если у твоего мозгового супчика ингредиент встанет в новое место и положение. Это я ещё упрощаю для тебя, там также молния должна непрерывно бить по блюду. Я, кстати, тоже не помню Старый Мир".
– "Проходы обычно ведут куда-то. А ты посередине развалин. Я бы ещё понял, если бы ты была на краю этих развалин или вокруг тебя были бы развалины коридоров", – осторожно заметил Мрачноглаз.
– "А твой костяной котелок варит. Он действительно варит, я это гарантирую. Я, кажется, могу считывать когнитивные функции органиков. Хм, выходит, я могу находить старую информацию о себе… Значит, я могу и заблуждаться, как какой-нибудь органик? Как неловко-то
