Магисса: «Тень тринадцати» - страница 2

– А я смогу увидеть Магиссу? – с придыханием спросил Торвальд.

– Нет, – покачал головой отец Тирис, но вскоре ты все узнаешь, а пока тебе пора отдыхать.

Старейшина определил Торвальда в келью к отцу Рендолу, пока он не изучит распорядок и свои обязанности в храме. Мальчишке нужно было время, чтобы привыкнуть. Уходя Торвальд остановился в дверях кельи и повернулся к отцу Тирису. Немного помешкав, он произнес:

– Спасибо отец Тирис.

Старец был явно удивлен: – За что сын мой?

Торвальд хотел перечислить все, за еду, за разговор, за мягкую рубаху, за то, что больше не чешется голова, зато что не съели, за доброту, за то, что позволили стать частью чего-то великого, но он только дернул плечом и тихо ответил: – За все…

Отец Торвальд продолжал стоять на коленях у алтаря и шептать молитву, когда до него донеслись звуки деревянных подошв. Он вырвался из воспоминаний и прислушался. Несколько человек направлялись к нему и судя по отголоску они торопились. Но прежде всего молитва. Он не мог замолчать, поэтому продолжал шептать священные слова и вслушиваться в звук шагов.

К алтарю подошли трое монахов. Отец Альмонд шел впереди. В иерархии храма он был вторым из совета старейшин, после отца Тириса. Отец Рэндол стоял чуть поодаль, втянув голову в плечи и будто неосознанно стараясь спрятаться за спиной старейшины. Он нервно перебирал четки и громче обычного нашептывал священное писание. Отец Каис тоже выглядел напуганным, но он держался ровно, стараясь не выдавать свое волнение.

– Замените его, – тихо сказал Старейшина и кивнул монахам на отца Торвальда.

Те послушно преклонили колени у алтаря и только услышав их синхронную молитву, Торвальд встал.

– Ты слышал что-то? Или видел? – задал первым вопрос отец Альмонд

Торвальд поднял голову и посмотрел в лицо старейшины. То же испещренное глубокими морщинами лицо, те же седые волосы и борода как у главного старейшины отца Тириса, вот только взгляд, острый, властный и даже немного жестокий отличал его от главного.

– Я ничего не видел и не слышал. – Спокойно ответил Торвальд. – Все было как обычно.

– Хм, – отец Альмонд кивнул головой и подошел к двери склепа.

Осторожно, едва касаясь пальцами старейшина очертил на двери знак печати, а затем немного постояв осторожно прильнул ухом к двери. Все замерли в ожидании. Но ничего не происходило. Отец Альмонд отошел от двери и достал из кармана флакон. Он смачно окропил этой жидкостью тлеющую траву и поставил на алтарь.

– Это заговоренный чертов куст, добавляйте его в свечи и кропите траву. Отныне нести священный долг будут трое монахов, пока мы не выясним, что так напугало отца Рендола. Вас сменят через несколько часов, если что-то произойдет, немедленно сообщайте. Совет состоится на рассвете. И еще, отец Торвальд, после смены зайдите к Старейшине отцу Тирису. Он желает поговорить с вами до совета.

С этими словами Альмонд удалился, оставив у алтаря троих монахов.

Торвальд поправил под коленями меховую подстилку, набитую тонкой сосновой стружкой, и вновь зашептал молитву. Его мысли привычным образом вернулись к воспоминаниям.

Торвальд полюбил храм всем сердцем. У него была своя отдельная кровать, собственная подушка и даже одеяло. Он тщательно стирал и ухаживал за своей одеждой, которую не нужно было ни с кем делить, его кормили три раза в день и ему не нужно было ждать для этого пока он подрастет и получит какие-то навыки. Работу, которую он выполнял была ему по силам, а еще его обучали грамоте, письму, счету. Он изучал древние почти забытые языки и у него неплохо получалось. Он быстро освоился в своем новом жилище, глаза быстро приспособились к вечному мраку, слух стал острым от вечной тишины. Конечно, обет молчания никто не приносил, но все монахи были мало разговорчивы и скупы на любое проявление чувств. Отца Тириса он пока больше не видел, зато активно изучал изготовление свечей, мыловарение, работы по дереву, травы и их свойства. По мере того, как Торвальд подрастал, его пытливый ум требовал все больших знаний, но все его попытки продвинуться дальше не увенчались успехом. В храме был давно установлен свой неспешный порядок. Когда, в каком возрасте и чем заниматься. Все изменила его случайная встреча с процессией старейшин. Все монахи стояли в почтенном поклонении, тогда как Торвальд не сдержался и кинулся к отцу Тирису шедшему во главе.