– Мда, – заулыбалась матушка, – дурачков тут поболее будет, чем умных. Хорошо, что мне с этим повезло.
Янали, расслабленная теплым напитком, так развеселилась от своих мыслей, что не заметила воина, перегородившего ей путь. Статный, высокий, обтянутый кожаными ремнями поверх кожаных коричневых доспехов, он проявился как будто из тени стен.
– Ага, – Янали тут же вцепилась в него взглядом и, заглянув в комнату, охраняемую от неё, небрежно отстранила охранника, чтобы поприветствовать свою давнюю подругу – владелицу Северного королевства – Насвиду.
– Да-да, – Насвида увидела матушку и встала ей на встречу с резного глубокого деревянного кресла, застеляного шкурами зверей, – Пропусти мою очаровательную подругу – Янали, царицу Пограничных земель.
Дамы обменялись любезностями и Насвида – решительная в каждом движении, черноволосая девушка – пригласила Янали присесть в соседнее с ней кресло.
– Пришла веревки вить из меня, дорогая, – Насвида не умела скрывать, что хотела сказать, и использовала близкие её тяжелому детству слова, – Хороша же я буду, если уступлю тебе хоть в одном сегодняшнем споре.
– Разве ты не знаешь, что произошло, – взяла Янали быка за рога, – Разве не считаешь, что способы только что приступившего к обязанностям Наместника разрушительны для нас? Одни низкоранговые, что кишат по всему городу, чего стоят. И зачем, против кого, Насвида, все эти предосторожности?
– Ну послушай, – Насвида перевела дыхание, увидев нетерпение Янали к долгому, но логическому рассуждению, и выдохнула, – Послушай, мать своего народа, ты отвечаешь не только за себя. Ты несешь груз ответственности за всех – за мужей, за жен, за детей.
– Я – да, а – он? Какую ответственность он хочет взвалить на свои плечи, если первое знакомство начинается с кражи имущества и чести, Насвида?
– Послушай, он – тоже несет ответственность.
– Ты говорила с ним?
– Дай договорю, Янали, умерь свой пыл.
– Я говорила, но не с ним. Он никого не принимает. Вот уже пятый день я тут, заложница, но – она кивнула на воина у двери её покоев, – всё же выторговала сопровождение. Но, – Насвида опередила вопрос матушки, – только на четвертый день, когда он поверил, что никаких действий против я совершать не собираюсь.
– Так и оставишь эту ситуацию без вопроса? Что же, теперь каждого, кто ослушается, будут казнить без суда? – Насвида хотела ответить, но матушка не удержалась, – При нём, при нашем Магистре такого не было и не могло быть!
– Я понимаю твою обеспокоенность, но жизнь продолжается. И мы должны оставить свои тщетные мечты о его возвращении.
– Да что ты говоришь, Насвида? – Янали встала, если не вскочила, с кресла, – Я тебя не узнаю! Помнишь ли ты закон, что был нам подарен и нёс справедливость? Помнишь ли ты право, что мы свободно использовали? Помнишь ли клятвы, которые, – хотела закончить Янали и пристыдить подругу, прошедшую с ней когда-то долгий и опасный путь, но в комнату вошла она.
Ритса – резкая, золотоволосая, с туго стянутыми волосами в хвост, царица Пустынным земель – и враг, допустивший мысль о войне со своими ближайшими соседями.
– Ну вот не ожидала, что среди цариц и королев так много дур, – выплюнула Янали и поравнялась с Ритсой, – Если от этой ты взяла свою немощь и осторожность, Насвида, то я тебе не завидую. Быть подругой проигравшей царицы – дело зазорное.
Янали сгорала от гнева и готова была выбить глупость из обоих, но обида подступала к горлу сильными толчками, а она хотела ещё раз посмотреть в глаза той, что любила и уважала как равную, как сестру, а порой – и как старшего товарища. И, собрав эмоции в кулак, Янали медленно повернулась к королеве и спросила:
