– Это что вообще… – он с отвращением откинул сучок на асфальт.
Саша застонал. Яростно ударил ногой по диску, лишившемуся покрова, но тут же скривился от боли. Тут же ущерба тысяч на сто пятьдесят в лучшем случае…
«Что делать?», – мелькнула мысль.
– Я не знаю, что делать – прошептал он.
В голове ни единой мысли на этот счет. Все плыло, объединившись в несвязный, глупый бред. Он не знал, что делать и замер посереди дороги.
С неба срывались первые крупные капли дождя, рассекая жерлами пыльную дорогу. Следовало успокоиться, остыть. Холодные капли дождя, словно слезы, стекали ручейками по лицу, постепенно возвращая к реальности. Можно назвать это проблемой или неурядицей, но факт оставался фактом – Саша не знал, что делать дальше в сложившейся ситуации. Понятно, что даже если каким-то чудом удастся починить двигатель, новые диски и резину уже не достать. Поездка закончена.
Он прикрыл лицо руками, словно прячась от внешнего мира и свалившихся на голову проблем. Медленно досчитал до пяти. Остудить пыл и расставить все по своим местам помог неожиданно грянувший ливень. Чтобы не промокнуть, Александр забрался в кабину, захлопнул за собой дверь и расположился на мягком водительском кресле.
По лицу стекали мелкие капли: волосы взмокли, с их кончиков, как и с подбородка и носа, капли дождя срывались вниз, впитываясь в рубашку и джинсы. А если посмотреть на ситуацию с другой стороны: что бы здесь не происходило, это спасло ему жизнь, он мог разбиться. Удивительно, что грузовик вообще не перевернулся при таких то повреждениях. Дальнобойщик перекрестился и, достав из-под рубашки крест, поцеловал распятие. Крупные капли дождя рисовали на лобовом стекле грузовика замысловатые разводы, смывая осевшую гарь. Звуки от лупивших по кузову капель слышно даже в кабине. Саша нащупал ключ, попытался завести двигатель, но зажигание не сработало. Только невнятные щелчки реле. Он знал, что будет так, знал, что даже если заведет двигатель, никуда не уедет, но следовало удостовериться. Затем он еще раз попробовал включить телефон – не вышло.
Смахнул прилипшие ко лбу волосы, и внимательно осмотрел кабину. Рюкзак с запасным бельем и парой недоеденных бутербродов из закусочной висел на вешалке за водительским сиденьем. Пришло понимание, что нужно не сидеть сложа руки, а искать помощь. Причем срочно. Саша поднял опрокинутый термос, нашел пробку под педалью сцепления и вернул ее на место. Термос опустел. Часы показывали три ночи. Последняя отметка в залитом кофе дневнике фиксировала четыре часа дня.
Он перекинул лямку рюкзака за плечо и, выпрыгнув из машины, захлопнул за собой дверь. Но вдруг замер как вкопанный, огляделся и вернулся обратно к кабине. Дрожащими руками собрал разбросанные по салону таблетки и спрятал в карман. Посмотрел на трассу и двинулся на север от своего грузовика. Ливень слабел. Дышать стало легче – дождь намочил дорогу, и ноги Саши, обутые в кеды, чавкали по мокрому асфальту.
***
– Ты его убил? – завизжала Инна.
Игорь глубоко вздохнул, задержал дыхание, потом гулко выдохнул, раздувая щеки.
– Скажи мне, что это не так! – не успокаивалась супруга.
– Господи, Инна, ты можешь замолчать хотя бы на секундочку? – наконец, вымолвил он.
– Ты его убил, Игорь?
– Я никого не убивал.
– Господи! – Инна, уткнувшись лицом в ладони, заплакала.
– Сейчас я посмотрю, что с ним.
Игорь прекрасно понимал, что зверек, чья туша сползла со стекла на бампер, мертв. Этими словами он лишь хотел успокоить супругу, у которой едва ли не истерика началась. Игорь сжал руль. Захотелось провалиться сквозь землю – черт бы побрал этого гребаного грызуна. Почему он полез под колеса именно их автомобиля?
