Палыч нажал на педаль газа. Двигатель с неохотой набрал обороты, колёса вспахали асфальт. Бампер уазика ударил по багажнику «Волги». Фонари разлетелись вдребезги, брызнув россыпью пластмассы. «Волгу» развернуло, и Палыч ударил по тормозам. Однако водитель отечественного седана выровнял руль, чудом избежав столкновения с бетонной стеной. Он не собирался останавливаться. Бобик с включенной третьей передачей дернулся, но не заглох и рванулся вперед.
– Водитель ГАЗ 2410, прижмитесь к правому борту!
Впереди Палыч увидел тусклый лунный свет, поблескивающий в конце тоннеля. Резко крутанул руль направо и утопил «гашетку» в пол. Левое крыло уазика поравнялось с правой частью багажника «Волги» и Палыч вывернул руль налево. Противно заскрипел металл, выдав фейерверк брызг, и светло-бежевый седан, поддетая бампером уазика, врезалась в бетонную стену на всем ходу. Палыч ударил по тормозам, но поздно – уазик врезался в стену в нескольких метрах от «Волги» и заглох, отделавшись легким «испугом». «Волга» лишилась бампера, погнуло телевизор. Из порванной радиаторной решетки клубами валил густой насыщенный пар. Палыч, не глядя, выключил сирену и, кряхтя потянулся за бронежилетом.
– Берем, пока не пришел в себя! – бросил он.
Сергей схватил свой автомат, выскочил из салона. Палыч скользнул взглядом по так и оставшемуся лежать на сиденье бронежилету. Поспешил одеть бронежилет сам, снял автомат с предохранителя и последовал за Сергеем. Сержант впопыхах обогнул уазик, мелким гусиным шагом двинулся к автомобилю и спрятался у стены за правой задней дверцей. Майор нащупал в кабине микрофон громкоговорителя.
– Водитель, покидаем машину. Руки держим за головой, резких движений не делаем…
Дуло автомата остановилось на передней дверце, водительской.
Сергей облокотился плечом о «Волгу» и ожидал распоряжение майора паковать нарушителя. Однако Палыч замер. Он ощутил легкий ветерок, подувший со стороны разбитого автомобиля. Ноздри уловили запах паров бензина и гари сгоревшей проводки, но здесь ощущался и ещё один запах, резкий и… какой-то неправильный.
Вонь…
Сладко и в то же время кисло, приторно. Так может пахнуть пюре из сгнивших тропических фруктов, залитое топленным молоком с истекшим сроком годности. Вонь усиливалась, вскоре запершило в горле, сдавило легкие. Источник зловония располагался за светло-серыми дверьми «Волги». Сержант тоже почувствовал вонь, даже спустил рукав и прикрыл нос. Похоже, вонь у автомобиля оказалась особенно сильна.
Пора заканчивать с этим. У каждой истории, хорошая она или откровенный отстой, свой конец. Так и в этой истории следовало поставить точку. Майор снова поднёс к губам микрофон, но несказанные слова встали поперек горла. Сергей вдруг зажмурился, как будто в глаза ему попало мыло, выронил автомат, склонился к земле и протяжно закашлялся.
Микрофон мегафона ударился о кузов УАЗика и майор бросился к «Волге». Вскинул автомат и выпустил по «Волги» короткую очередь. Вдребезги стёкла, на асфальт упали гильзы, одна из которых не спеша покатилась по асфальту и ударилась о вывернутое на бок колесо.
– Из машины, – проорал майор.
От водителя светло-бежевой «Волги» Палыча отделял оконный проем в дверце автомобиля, из резиновой прокладки торчали острые осколки битого стекла. Боковым зрением Палыч видел Сергея. Сержант задыхался. Руки его уперлись в асфальт, он сипел, пытаясь прокашляться. Вновь подул легкий ветерок, и теперь ноздри уловили только едкий запах дыма и бензина. Вонь, сжимающая легкие, вдруг исчезла также внезапно, как и появилась.
