– Чего шляешься?
– Я не шляюсь… – буркнул он. – Я стою.
– А-а… Ну стой, стой, – с издевкой ответила санитарка и скрылась в палате.
Шорохов проверил часы. Четыре минуты. Либо в предписании неверно указали время, либо «Сложность: стандарт, класс А» – это туфта. Олег начал подозревать, что тут не рядовое вторжение, а некая многоходовка. Спустя еще минуту он утвердился в этой мысли окончательно.
Похоже, двойник из будущего подсуропил ему какую-то малоприятную акцию, спланированную не без фантазии. Против того, чтобы пошевелить мозгами, Шорохов не возражал, но всё же надеялся, что на боевое крещение ему достанется что-нибудь попроще. Одно дело – распутывать логические петли, сидя в школьной аудитории, и совсем другое – заниматься этим на месте преступления.
В принципе, нарушитель мог явиться всего на несколько секунд, – если он точно знал, что от него требуется. Но в этом случае возникал вопрос, от которого Олегу делалось муторно: кто нейтрализовал охранника?
Когда пошла последняя минута до вторжения, на лестнице послышались торопливые шаги. Кто-то спускался с четвертого этажа, судя по топоту – двое.
Дверца с грохотом распахнулась, и в коридор выскочил худощавый мужик с разукрашенным черепом – либо татуированным, либо затейливо выбритом, в сумраке было не разобрать. Лоб без челки казался непомерно высоким. В нынешнее время незнакомца приняли бы за богемного музыканта – в меру пьющего, в меру начитанного, с необъятными амбициями и персональным венерологом.
За «Музыкантом» возник второй нарушитель: светлый ежик, челюсть и кулаки. «Боксер» был шире и тяжелее, и если его за что-нибудь любили, то уж точно не за грацию.
На портных эта парочка поскупилась и прибыла в исторически преждевременных нарядах, которые можно было условно назвать пиджаками, можно – шерстяными кофтами, а можно и вообще никак.
На полу мелькнуло красное пятнышко наведения. Добежав до правого ботинка Олега, оно стремительно взобралось по ноге и замерло на ширинке. «Музыкант», не таясь, держал длинный ствол, квадратный в сечении. По габаритам оружие смахивало на крупный пистолет-пулемет, но было достаточно легким.
«Электромагнитный «Стерлинг-Сайбершутер», выпуск две тысячи тридцать седьмого года, – отметил Шорохов без воодушевления. – Стреляться, значит, не будем…»
«Музыкант» остался у лестницы, «Боксер» же недвусмысленно двинулся к Олегу. Шорохов сделал вид, что его интересует всё, кроме пришельцев, и, заглянув в первую попавшуюся палату, громко зашептал:
– Ася!.. Ася!..
В комнате находились только три пустые кровати, это он понял, едва глаза привыкли к темноте, но переигрывать было поздно.
– Ася!.. Не здесь? А где она?.. На втором этаже? Спасибо…
Олег почувствовал, как у него за спиной прошел кто-то еще. Плотно прикрыв дверь, он обернулся и увидел третьего нарушителя: короткая, неровно обрезанная юбка, приспущенные чулки с разноцветными порхающими бабочками, ядовито-желтые кеды и уже непозволительное декольте.
Так и есть. Перед глазами пронеслась строка из ориентировки:
«СУБЪЕКТ: Ж., 41, Россия, 2045…»
Сороковник, на столько она и тянула – несмотря на бэйби-стиль, смелую прическу и бритые лодыжки.
Женщина определенно знала, куда идет: миновав четыре палаты, она уверенно зашла в пятую и тут же показалась обратно.
– Всё! – объявила она.
«Музыкант», ожидавший в торце коридора, и «Боксер», навязчиво следивший за Олегом, одновременно достали синхронизаторы, – Шорохов отметил, что хоть в этом его снаряжение не уступает, – и одновременно с женщиной исчезли.
