Так мы и пикировали вверх-вниз, вправо-влево. Иногда мне казалось, что уже не выйти из пике, сейчас нырнём в море. А море тогда было гладкое, с мягкими волнами. Они мирно катились друг за другом, и покой моря создавал зловещий контраст с происходящим внутри самолёта. Иногда вдруг показывалось в иллюминаторе облако, почти живое, мягкое. Мир был прекрасен, так прекрасен, как никогда до и никогда после…
Многих людей рвало, в промежутках они кричали. Удивительно, но я не увидела ни одного человека с телефоном в руках. Попыток позвонить близким не было. В то время не было интернета в телефонах, точнее это было очень редким явлением. Но возможность позвонить в какой-то из моментов была. НО НИКТО этим и не думал пользоваться.
Рядом со мною сидела очень-очень пожилая пара европейцев, как потом оказалось, из Нидерландов. Им было за 80, руки в возрастных пятнах, очень высушенные тела и нетвёрдые движения больных Паркинсонизмом. Я ещё подумала про них при посадке, как такие пожилые люди вдвоём путешествуют… Однако потом выяснилось, что их встречает инвалидная коляска, каждого.
Эта пара никуда не вскакивала и не бежала. Наоборот, они пристягнулись с особой тщательностью, головы обернули пледами, достали Библию, и, обливаясь слезами, прижимали её к груди. Он – Библию. Она – чётки. Пытались молиться. Но больше причитали и плакали. Из всего лайнера мне досталось самое спокойное соседство.
Остальные либо кричали, либо их рвало, в основном это случалось попеременно.
Сейчас те, кто читают это, видят насколько бессмысленно и нелепо поведение людей в этом лайнере.
Но многим ли приходит в голову, насколько ничтожны по сути различия ситуации в падающем авиалайнере от Вашей рутинной жизни?
Что жизнь конечна, знают все. И что она непредсказуемо конечна, догадываются многие. Но сталкиваясь с концом, почему то ведут себя так. А как? В сущности, так же, как и при других неприятностях в Вашей жизни: крик, слёзы, обвинения в несправедливости Миру, попытки бежать куда-то…
А я тогда вспомнила то, что говорила мне при посвящении моя Наставница. На мой вопрос, что же изменилось во мне после Посвящения, она сказала просто: «Ты больше не будешь бояться».
В этом полёте я впервые почувствовала, что это такое «не бояться». Мне, конечно же, не хотелось умирать! Мне было жаль расставаться с любимыми, оставлять пожилых родителей и моих маленьких детей, друзей и всю мою привычную жизнь. У меня были и планы и обязательства как у всех, и больше чем у многих.
