– Насильно и без симпатии? – продолжала допытываться я.
– Почему же без симпатии? – эльф проглотил пищу и продолжил: – Она как раз есть. Ты мне нравишься. Но в основном ты права. Смирись. У нас есть ещё много времени, чтобы узнать друг друга получше и влюбиться.
– То есть, ты предлагаешь мне это, потому как сам смирился? – я пыхтела, мне неприятно было это слышать.
Эльф качнул головой в утвердительном кивке и добавил:
– Я не против связать с тобой судьбу, если это важно для спасения всех. К тому же, как я уже сказал, симпатия к тебе у меня есть.
Я стояла и офигевала. Мне было обидно слышать такое. Он только что намекнул мне, что как бы выбор-то у него есть, но раз так пошло и мир спасать надо, то моя кандидатура – самое то. Сразу же вспомнилась песня Клавы Кока… Козёл ушастый!
Чтобы успокоиться и не придушить эльфа, я решила занять свои руки делом. Оглядев горницу и увидев принесённые эльфом брёвна, моя особа решительно взяла несколько из них и, сунув дрова внутрь печки, загорелась целью разжечь огонь. На улице уже была глубокая ночь, и холод проникал через крупные щели в брёвнах стен, заставляя часто ёжиться.
Я поднесла огарок свечи к сухим деревяшкам и попыталась добиться пламени. Через минуту моих мучений рядом со мной появился жених и, отобрав огарок, молча бросил его на поленья.
– Я нашёл одну кровать и перестелил её. Других нет, – увидев моё выражение лица, он добавил: – И пол мокрый. Тут без вариантов. Одеяла два. Нам с тобой хватит.
Сказав это, он молча удалился укладываться, оставив меня наедине с моими мыслями и огнём, что весело потрескивал в глубине печи. Печально вздохнув и погрев напоследок вконец озябшие руки, я направилась следом за парнем.
Чуть позже, с комфортом устроившись на кровати и уже завернувшись в отсыревшее и пахнувшее сыростью одеяло, я млела, мысленно наслаждаясь принесённым огнём теплом, что уже успело слегка прогреть воздух в избушке. В этот момент мне всё казалось таким уютным, хорошим и добрым. Может, дело было в усталости, а может, в чем-то ещё… Но сейчас мне было откровенно хорошо от того, что я слышала лёгкий треск поленьев в очаге и мирное дыхание эльфа рядом. Улыбнувшись такому необычному состоянию у себя, я пожелала спокойной ночи Эвиелу и повернулась на бок, мгновенно засыпая. И в этот момент ни ему, ни мне и в голову не могло прийти, какую страшную ошибку мы совершили, решив затопить в этом доме печь.
Я проснулась от грохота отворяемой входной двери и громкого хохота. Резко вскочив с кровати, я принялась тормошить рядом лежавшего эльфа.
– М-м-м… – промычал он. В такой тишине это прозвучало, как гром.
– Тише, – взмолилась я, но было поздно.
За дверью в нашу спальню раздались громкие шаги и на секунду застыли, чтобы в следующий момент вынести бедную с ноги.
– О-о-о, – удивлённо выдал грязный заросший мужик в лохмотьях непонятного цвета.
За его спиной я увидела ещё пять силуэтов.
– Какая кра-а-аля, – противно протянул явно предводитель, стоя передо мной и скользя по мне масляным взглядом. Сзади послышались гнусные смешки.
Эльф, наконец, проснулся и тоже быстро подскочил на ночи.
Смерив остроухого презрительным взглядом, главарь выдал:
– Ушастого убить. Деваху оставить мне.
Я вскрикнула. На Эвиела, громко топоча, ринулось пять теней. И парню резко стало не до меня. Он крутился, старательно отражая выпады противников короткой железной палкой-копьём и пытаясь не открываться для ударов.
