Магия найденных вещей - страница 8

Она ушла через девять минут. И Стив ушел вместе с ней. Уже с порога проговорил что-то про адвоката и пожелал мне удачи. Ему даже не было стыдно, что я застала его в постели с какой-то посторонней девицей. Он сказал, что, наверное, это и к лучшему, что я наконец знаю правду.

К лучшему? Интересно, кого он хотел обмануть, употребив слово «к лучшему»?

И все же… когда Стив Хановер делал мне предложение, он встал на одно колено перед причалом лодочной станции в Центральном парке. В его глазах блестели слезы радости. Это было похоже на сказку. Вокруг собралась небольшая толпа, посторонние люди искренне радовались за нас. И он вручил мне настоящее помолвочное кольцо с бриллиантом. Мы подняли его повыше, чтобы все вокруг видели.

А когда он ушел… Мне неприятно об этом говорить, потому что мне хочется быть независимой, сильной, бесстрашной женщиной, которая все еще борется, и бунтует, и рвет и мечет, но вот печальная правда: когда Стив ушел, он как будто что-то убил во мне. Я больше не чувствую, что где-то есть человек, действительно способный меня понять. Человек, который излечит мое израненное сердце.

Наверное, я просто больше не верю в спасительную силу любви.

Так что мне есть с чем сравнивать. Контраст, конечно, разительный. Второй раз в жизни мне делают предложение руки и сердца: в крошечном ресторанчике рядом с домом, под яркими лампами теплого света, в котором мое лицо смотрится явно не выигрышно, особенно во втором часу ночи. И джентльмен, делающий предложение, продолжает рассказывать, что никто из наших знакомых, женившихся по любви, не счастлив в браке. Он называет их по именам, пересчитывает на пальцах. У этого роман на стороне, эта хочет отдельные спальни и раздельный отпуск. Эти двое не разговаривают друг с другом. И кстати, разве я не замечала, что последние несколько лет все женатые пары в «Тэнди» только и делают, что ссорятся и орут друг на друга?

Джад наклоняется через стол и прожигает меня пламенным взглядом.

– Если посмотришь вокруг, мы – единственные, кто еще ладит друг с другом. И знаешь почему? Потому что безумная любовь – это и есть временное помешательство. Давай дождемся выходных, пойдем к Саре и Расселу знакомиться с их младенцем. Ты увидишь, что эти двое так влюблены, что практически готовы друг друга убить.

Кольцо из проволочного зажима лежит на столе, его бумажная оплетка размокает от конденсата, стекающего с бутылки пива. Через час оно превратится в скрученный кусок проволоки.

Джад на миг умолкает. Я разглядываю его лицо, его густые темные волосы, спадающие на лоб. Я уже очень давно не присматривалась к нему так внимательно. Он как будто слегка постарел. Мы оба стареем. Боже, как долго мы дружим. Он знает историю моей семьи: мою маму – ведьму и хиппи из Вудстока, мою мачеху – преподавателя алгебры, которая всегда обо всем беспокоится, и моего вечно сердитого, угрюмого папу. Он единственный, кто может заставить моего отца по-настоящему улыбнуться. Сколько я себя помню, Джад все время был рядом. Ночевал у нас дома бессчетное количество раз. Мы с ним и Хендриксом были как три мушкетера.

Я знаю его родителей – милых, стеснительных и немного растерянных эмигрантов из Венгрии. Они поженились довольно поздно, и им обоим было уже под пятьдесят, когда у них появился Джад, их единственный ребенок. Они даже не знали, что детям надо устраивать праздник на день рождения! И ни разу не сходили на футбольный матч, в котором участвовал сын. Хотя, может быть, их и не приглашали.